Когда-нибудь потом

Харрисон Ким

— Ладно. Я готов.

— Я тоже. — Нервничая, я отодвинула стул и села, потянулась в ящик под центром стола, в котором я держала свое зеркало вызова. Оно чувствовалось прохладным на коленях, стекло словно погружалось в меня. Боль в затылке стала более выраженной, когда я положила пальцы на винные узоры. Мне действительно нужно было сделать мою ношу поменьше, и я поклялась, что если у меня когда-нибудь будет выходной, я не буду спасать мир.

Было слабое, необычное покалывание в моем запястье, и я повернула руку. Круг рубцовой ткани, который привязал меня к Алу, был наглядным

знаком, что я должна была ему услугу за то, что он доставил меня домой в ту ночь, когда мы встретились. Я так и не добралась до того, чтобы исправить это, а теперь покалывание в шраме стало любопытным. Может быть, оно реагировало на болезнь Ала. Постепенно я хмурилась сильнее.

— Скажи Айви, что мне жаль, если все обернется не очень хорошо, — сказала я и положила пальцы на определенные глифы.

— Розы на твоей могилке. Верно. — Бис опустился на стул поближе ко мне, его каменистые ноги оставили вмятины на спинке, когда он ловил равновесие. Он действительно был хорошим ребенком.

Холод зеркала отзывался во мне болью, и новый, небольшой диссонанс превратился в раздраженный стон в моих ушах.

— Даллкаракинт? — Подумала я мысленно, избегая произносить истинное имя демона вслух.

Не то, что мне было трудно выговорить это, но Дали не особо бы обрадовался, если бы я сказала его имя вслух, по эту сторону линии, так как все, кто слышал его, могли его вызвать. Дали предпринял большие усилия, чтобы сохранить свое имя в тайне.

Почти сразу же облако жужжания, казалось, отделилось, и с удивительной внезапностью я ощутила его присутствие.

— Рэйчел?

Это был Дали, и я пошла пятнами от смущения. Я не часто общаюсь с демонами через зеркало вызова кроме Ала, и то, что Дали был в моих мыслях, меня нервировало. В то время как Ал использовать вспышки гнева и шоу, чтобы скрыть свою истинную сущность, Дали был, как стальной столб, все, казалось, соскальзывало с него.

— Хм, я сожалею, что приходится тебя беспокоить, — сказала я, мои мысли, переходили через зеркало к нему.

Раздражение, как и ожидалось, присоединилось к моей неловкости в наших общих мыслях.

— Я занят. Договорись с моим секретарем.

Он собирался разорвать связь. Я была удивлена, я бы уговорила его на все, но не одного из его подчиненных.

— Дали, подожди. Я должна поговорить с тобой, и Ал…

Я остановилась, не зная, кто может нас подслушать.

— Ал — что? — спросил Дали, мысли показали, что он заинтересовался.

Я колебалась, глядя на поникшие крылья Биса.

— Я сделала чай, — начала я.

Оскорбление захлестнуло меня, и я чуть не отдернула руку от зеркала.

— Ты вызываешь меня! — взорвался Дали, и я встала, чтобы устоять, прежде чем он утопит меня.

— Я сделала чай! — сказала я, стараясь соответствовать его гневу, и глаза Биса округлились. — Ты хочешь прийти сюда и выпить его или нет? Это Эрл Грей. Мне он не особо нравится, но большинство людей предпочитают чай с бергамотом. И мне все равно будем ли мы пить чай здесь или в твоем офисе, но если я принесу печенье, оно на вкус станет как жженый янтарь, а я потратила на него два часа!

Я вздохнула, чувствуя, что его гнев утихает.

—

Мне нужно поговорить с тобой, — тихо сказала я, моя мысль отразилась через зеркало мольбой, которой она и была.

— На моей кухне не так много, но…

Мои слова как отрезало, я почувствовала, что наша связь скакнула из разряда легкой к более объемным мыслям. Он шел, используя зеркало, чтобы найти меня. Мои глаза расширились от чувств и небольшой шум «я-не-знаю-чего» уменьшился во мне: частично тревога, частично удивление, частично сексуальное любопытство, когда он извлек небольшой след лей-линии через меня, так он окажется рядом со мной, а не в лей-линии в саду.

— Он идет, — сказала я, поднимая голову, скидывая странные звуки, которые я издавала.

— Святой сладкий Серафим, — выругался Бис, когда вихрь красного безвременья появился в углу комнаты, рядом с холодильником. У меня не было формального круга, чтобы отметить место куда прыгать. Может быть, я должна исправить это в ближайшие пару дней, если я выживу.

— Эрл Грей? — с акцентом американского бизнесмена Дали растягивал слова, когда он избавился от последних черных водоворотов, показывая серый костюм и красный галстук вместо тоги… слава Богу. Он выглядел как босс мафиози со слегка избыточным весом, в дорогих туфлях, скроенных на заказ брюках, и седыми, уложенными волосами.

Неловко, я встала. Бис отшатнулся, его красные глаза стали огромными. Он держался на месте, если верить моему суждению.

— Спасибо, — сказала я, вытирая ладони о джинсы.

Дерьмо, я должна была надеть платье, но это была моя кухня, и я бы чувствовала себя глупо в платье… снова.

Дали осмотрел мою кухню, но от моего шепота, он вернулся ко мне.

— Ты слишком быстро, полагаю это хорошо.

Он взглянул на свои часы, затем его красные, козлиные глаза-щелочки вернулись на горшки для заклинаний и дымящийся чай на столе. — У тебя нет никакой защиты для твоей зоны для творения заклинаний?

— Она мне не нужна. — Я посмотрела в сторону, привыкшая иметь дело с эгоцентричными, влиятельными людьми, которые получали удовольствие от моего очевидного, полного пренебрежения к опасности, которую они представляли.

— Ты хочешь присесть? — сказала я, глядя на стул в уголке для кошки.

Я наморщилась, когда он шагнул вперед и взглянул на жесткий стул.

— Это, наверное, более комфортно, чем кажется, — сказал он, осторожно садясь, закидывая ногу на ногу и пытаясь выглядеть достойно, но он выглядел еще более неуместно, чем Трент, когда тот появлялся у меня на кухне.

Воспоминание о том, когда Трент стоял на моей кухне, а я делала печенье, промелькнуло в моих мыслях. Чего на самом деле не было. Я была в своего рода коме, и его разум пытался до меня добраться, но это было достаточно реально. Как и поцелуй, который затем последовал.

Бис издал нервный смешок и заставил Дали нахмуриться. Это не будет так, как я надеялась, но с решимостью, что я могла использовать плохое начала свидания вслепую, я села за стол и стала разливать чай.

— Мне всего двадцать семь, — сказала я сухо. — У меня не было времени, чтобы собрать много роскошных владений.