Когда он был порочным

Куин Джулия

— Следует ли это понимать так, что обязанность обсуждать его внешность ложится на меня как на старую деву? — осведомилась Элоиза.

Франческа оглянулась на сестру, не желая верить своим ушам.

— Майкл — совершенно неподходящий жених для тебя.

— Это почему? — Вопрос задала Софи, но Франческа заметила, что Элоиза с большим вниманием ожидает ее ответа.

— Потому что он ужасный повеса, — сказала она.

— Интересно, — пробормотала Элоиза. — Когда с неделю назад то же самое сказала Гиацинта, ты была вне себя.

Уж эта

Элоиза! Всегда она все помнит!

— Гиацинта сама не понимала, что говорит, — сказала Франческа. — Собственно, она всегда говорит, сама не зная что. Кроме того, речь шла о пунктуальности Майкла, а не о его достоинствах как жениха,

— И что же делает его столь нежелательным женихом? — спросила Элоиза.

Франческа серьезно посмотрела на старшую сестру. Если Элоиза и в самом деле думает, что ей стоит позаигрывать с Майклом, то она просто не в своем уме!

— Так что? — не отступала Элоиза.

— Он не способен оставаться верным одной женщине, — сказала Франческа, — а я очень сомневаюсь, что ты сумеешь смириться с его изменами.

— Нет, — пробормотала Элоиза, — нет. Разве что он захочет смириться с тяжкими телесными повреждениями.

Тут все четыре дамы примолкли и вновь принялись беззастенчиво разглядывать Майкла и окружавших его женщин. Майкл как раз склонился и шептал одной из этих особ что-то на ушко, отчего та заливалась румянцем и хихикала, прикрывая рот ладошкой.

— Какой он, однако, вертопрах, — заметила Кейт.

— Есть в нем что-то эдакое, — согласилась Софи. — Эти бедняжки перед ним совершенно беспомощны.

Майкл улыбнулся своей соседке медленной, какой-то текучей улыбкой, и эта улыбка заставила даже представительниц семейства Бриджертон вздохнуть.

— И что, нам больше нечем заняться, кроме как шпионить за Майклом? — спросила Франческа с отвращением.

Кейт, Софи и Элоиза переглянулись и захлопали глазами.

— Нечем.

— Решительно нечем.

— Думаю, и правда нечем, — подвела итог Кейт. — В данный момент по крайней мере.

— Тебе бы следовало подойти к нему и поговорить, — сказала Элоиза, толкая Франческу локтем в бок.

— Это еще почему?

— Потому что он здесь.

— Также, как и сотня других мужчин, — отозвалась Франческа, — за которых я пошла бы замуж.

— Я лично вижу только трех, которые обещают быть послушными, — заметила Элоиза, — да и в них я не очень уверена.

— Как бы то ни было, — заявила Франческа, не желавшая оставлять за сестрой последнее слово, — я здесь для того, чтобы подыскать себе мужа, и не понимаю, каким образом танцы с Майклом могут способствовать этой цели.

— А я-то думала, что ты здесь для того, чтобы поздравить маму с днем рождения, — протянула Элоиза.

Франческа только одарила сестру уничтожающим взглядом. В семье они с Элоизой были ближе всех друг другу по возрасту — были погодками. Разумеется, Франческа не задумываясь жизнь бы отдала за сестру, и ни одна другая женщина на свете не знала больше о ее личных тайнах,

но как же часто ей хотелось придушить эту ехидную Элоизу!

Вот и сейчас тоже. Особенно сейчас.

— Элоиза права, — заметила Софи, обращаясь к Франческе. — Надо тебе пойти и поприветствовать Майкла. В конце концов, к этому обязывает простая вежливость. Он же так долго пробыл за границей!

— Можно подумать, что мы с ним не жили под одной крышей последнее время, — заметила Франческа. — Уж что-что, а поздороваться после его приезда мы успели.

— Да, но не на людях, — ответила Софи, — и не в доме твоей семьи. Если ты не подойдешь к нему и не поговоришь с ним, все завтра же начнут об этом болтать. Подумают, что вы в ссоре. Или хуже того, что ты не признаешь его как нового графа.

— Конечно, я признаю его, — сказала Франческа. — А даже если б и не признавала, какое бы это имело значение? Порядок наследования никаких сомнений не вызывает.

— Необходимо показать всем, как высоко ты его ценишь, — сказала Софи. А затем шутливо добавила: — Если, конечно, ты не ценишь его низко.

— Ну что за глупости! — воскликнула Франческа и вздохнула. Софи была права. Софи всегда была права, когда речь шла о соблюдении приличий. Надо действительно пойти и поговорить с Майклом. Он заслужил, чтобы по возвращении его приветствовали в Лондоне, официально и публично, как бы ни смешно было ей сейчас идти приветствовать человека, за которым она ухаживала во время приступов малярии все последнее время. Ей просто не слишком было приятно пробиваться сквозь толпу его обожательниц.

Прежде ей всегда казалось забавным, что у Майкла репутация сердцееда. Возможно, потому, что она была далека от всей этой светской суеты. Это была лишь маленькая семейная шутка, для них троих — для нее, Джона и Майкла. Майкл никогда не относился серьезно к своим женщинам, ну и она тоже считала это пустяками.

А теперь она не могла смотреть на это сверху вниз, с высоты своего положения счастливой и благополучной замужней женщины. И Майкл теперь был уже не прежний Веселый Повеса, беспутный шалопай, чье положение в обществе зиждилось на остроумии и обаянии.

Теперь он был графом, а она вдовой, и внезапно она почувствовала себя очень маленькой и беспомощной.

Разумеется, его вины в том вовсе не было. Она прекрасно это понимала, как и то, что… одним словом, когда-нибудь он станет какой-то женщине кошмарным мужем. Но почему-то она никак не могла подавить вскипавший в душе гнев — не на него, а на всех этих окруживших его хихикающих особ.

— Франческа? — окликнула ее Софи. — Хочешь, кто-нибудь из нас пойдет с тобой?

— Что? Ах, нет, не надо. — Франческа чопорно выпрямилась, смущенная, что ее застали за тем, что она витает в облаках, и заявила твердо: — Я вполне способна заняться Майклом сама. — Она сделала два шага по направлению к нему, затем обернулась к Кейт, Софи и Элоизе и добавила: — После того, как займусь собой.