Когда осенние печали. Часть 3
Шрифт:
– Она… - не сводя глаз с женского лица, Мясников медленно кивнул. Даже в таком возрасте черты Анюты почти не изменились.
– Морозова Анна Сергеевна… сорок девять лет. Живёт в том же городе, что вы указали. Это её страничка в сети… Работает директором лицея с углублённым изучением гуманитарных наук… Замужем, муж – Морозов…
– А дети?.. – Виталий нетерпеливо перебил собеседника. – Дети есть?..
– Один сын, Морозов Дмитрий Александрович… двадцать девять лет… музыкант.
– А подробнее?.. Мне нужны все подробности, фото!
– А это вы сами можете посмотреть… - Володя кивнул на лежащий перед
***
Весь остаток вечера Виталий не отрывался от монитора. Он с огромным трудом отсидел ужин, и был готов отказаться даже от массажа, но в последний момент передумал: его возбуждённое состояние не укрылось от Изабеллы, она несколько раз спрашивала его о причинах, но объясняться не хотелось. Нужно было успокоиться…
Лёжа под чуткими пальцами массажистки, он то и дело вызывал в памяти лицо парня – сына Анны, мысленно сравнивая его черты с собственными. Ему всё время казалось, что сходство – есть, и не терпелось снова оказаться перед монитором. Едва дождавшись окончания сеанса, он, вопреки рекомендациям, не лёг в постель, а уселся за компьютерный стол.
…Сомнений не было – это, действительно, был сын Анны. На это указывали и их связь в сети, и личное сходство. Виталий с удивлением обнаружил, что имя Дмитрия занесено в википедию – он с огромным интересом прочитал небольшую статью о молодом российском рок-музыканте, известном исполнителе, и с не меньшим удовлетворением прослушал несколько композиций. Ему, давнему поклоннику творчества Ричи Блэкмора, был абсолютно понятен и близок стиль, в котором работала группа Дмитрия Морозова… Мощная динамика и абсолютный мелодизм – вот две характеристики, которые он ценил больше всего на свете… вот за что он взахлёб слушал в молодости «Deep Purple», а затем – «Rainbow»… С годами музыка ушла на второй план… но вкусы не поменялись.
…Виталий слушал и смотрел… смотрел и слушал… Парень явно тянул не только на талантливого исполнителя, но и на гениального композитора и аранжировщика, при чём слово «гениальный» Виталий приставлял вполне серьёзно… Во всяком случае, ему хотелось считать именно так. Ведь парень явно чем-то похож на него!.. В чертах матери явно прослеживаются и его черты… Они едва различимы, но он-то их видит!.. Ну, вот же… есть что-то неуловимое!.. Жаль… жаль, что некого попросить – сравнить… Домашних не спросишь… в офисе – тем более… Он и так «рассекретился» с этими поисками…
…Жаль, что нет информации о семье Дмитрия. Хотя… вот – официальный сайт… Чёрт, какой знаменитый у него может оказаться сын!.. Столько лет жить и ничего не знать… Дурак! Надо было давно найти, увидеть, познакомиться!..
…Мысли пролетали быстрее, чем страницы, посвящённые музыканту Дмитрию Морозову. Их было много – на разных ресурсах, и везде была практически одна и та же информация, но Виталию это было неважно. Он уже почти верил, что Дмитрий – его родной сын, не зря Анна тогда так отнекивалась!.. Родной!.. Плоть от плоти, кровь от крови!..
Добравшись до раздела «семья», Мясников впечатался взглядом в одну-единственную строчку, на которой уместилась очень короткая, но такая важная информация: Дмитрий женат, имеет двоих детей.
…В последний раз Виталий плакал на похоронах матери. С тех пор прошло очень много лет, и – вот они… новые слёзы… Только – от радости… несмотря ни на страшный диагноз, ни на неопределённость… Теперь
Теперь он просто обязан – победить.
Глава 21.
Потрясение, полученное на юбилее, не прошло даром для Анны Сергеевны. Гипертония, которой она страдала в последние годы, проявила себя в полной мере – давление подлетело на небывалую высоту, поэтому уже на следующий день она не смогла выйти на работу. Приехавший по вызову врач выписал больничный лист и назначил лечение.
Анна даже не смогла проводить Нелли на самолёт – этим занялся Саша. Он тоже несколько дней не ездил на работу – ухаживал за больной женой. Все эти дни, встречаясь с ним взглядом, Анна ловила в его глазах немой вопрос… Даже не услышав, она знала, о чём хотел бы спросить её супруг. Истерика на улице, возле лежащего на снегу сына не могла укрыться от посторонних глаз, и её обвинение в адрес следователя Мясникова стало достоянием многих ушей.
…Но, если посторонним не было дела, о чём кричит убитая горем мать, то ни Саша, ни Наталья не могли не обратить внимания на её странные слова. Анна знала: пока она больна, никто из них не будет задавать никаких вопросов. Но потом…
Она должна будет что-то ответить, как-то оправдать своё поведение. На помутнение рассудка ссылаться глупо. Она ясно произнесла слова «родной отец» и «другая мать». Их нужно будет как-то объяснить.
Накануне отъезда Нелька улучила минутку, когда рядом не было Александра и, присев возле Анны, тронула ту за руку.
«Ань… ты держись. Всё ведь хорошо…»
«Знаешь, Нель… - та подняла на подругу усталый, болезненный взгляд. – Наверное, это расплата… за все мои грехи».
«Да брось! Какая же это расплата? Все живы, здоровы… Ты тоже поправишься! – Нелька успокаивающе махнула рукой. – Ты что, мать?! Мы ещё у меня не зажигали, вот приезжайте к нам на новогодних каникулах, оторвёмся по полной программе!»
«Это – только мне расплата… - Анна медленно закрыла и тут же открыла глаза, как бы подтверждая свои слова. – Знаешь, я только сейчас начала понимать, какая спокойная, счастливая жизнь была у меня… А вот пришло время платить по счетам…»
«Глупости. Это совпадение. У каждого в жизни бывали ошибки. Твои грехи, Ань, не больше, чем у других. Одно только хочу тебе сказать… - Нелли на несколько секунд замолчала, глядя куда-то вниз, затем снова подняла взгляд на Морозову. – Ты должна сама всё рассказать Сашке про Михаила. Легче станет, вот увидишь, и грехи этим замолишь. Этот парень – точно его сын… видно без анализа ДНК. Скажи Саше… он имеет право знать».
Анна и сама понимала, что теперь просто обязана сказать мужу о сыне, хотя бы в благодарность Михаилу. О том, что произошло на самом деле, она узнала лишь на второй день от Дмитрия, и то информация была очень щадящей – в её состоянии знать всю правду о том, какая опасность грозила сыну, не стоило. Все подробности стали известны ей лишь какое-то время спустя. Но одно она узнала точно: Михаил Мясников спас жизнь Дмитрию, а, возможно, и Наташе. А, значит, их семья перед ним в долгу… Она уже поблагодарила его по телефону и извинилась за случайно брошенные обвинения, но разве этого достаточно?!