Когда осенние печали. Часть 3
Шрифт:
– Да ладно тебе… - Миша смущённо улыбнулся. – Не надо нам никаких подарков. У нас всё есть.
– Квартиру в Москве – хочешь?
– В Москве?! – брови изумлённо поползли вверх.
– Да, в Москве. С работой помогу… Будем чаще видеться…
– Спасибо, конечно… - Миша опустил взгляд на несколько секунд, затем снова вскинул его на отца. – Только у нас с жильём проблем нет. И эта квартира, и бабушкина… и у Златы собственная «однушка». С этим нам как-то повезло.
– Да при чём жильё?! Это же – Москва! Мишка, ты
– Понимаю… Только я отсюда никуда не поеду. Не обижайся, отец…
– А Злата?! Думаешь, она с тобой согласится?
– Думаю – да. Она знает, что я не могу бросить мать.
– Мать… - Мясников задумчиво забарабанил пальцами по столу. – Насколько я понимаю, она не одинока…
– Не в том дело. Есть некоторые нюансы…
– Она всё так же пьёт?
– Бывает… - Михаилу нелегко далось это признание, но он понимал, что промолчать или обмануть нет никакого смысла – Виталий приехал не на один день, и встреча с Александрой может произойти в любой момент. И не факт, что на тот момент мать окажется трезвой.
– Жаль… - отец низко опустил голову и медленно кивнул. – Мне, правда, жаль, Миша.
– Да нет… - Михаил тут же решил внести кое-какую ясность. – Она пьёт сейчас намного меньше… У неё не всё так плохо…
– Она замужем?
– Нет, живёт в гражданском браке… Вадим Петрович – мужик неплохой. Бывший научный сотрудник…
– Что – тоже?.. – Виталий сделал характерный жест, щёлкнув себя по шее.
– Тоже… Но у него всё серьёзнее. Мы с нашими ребятами его уже много раз кодировали, под капельницы клали… Не помогает. Максимум полгода держится, потом – всё… опять в крутое пике. Дети от него отказались, а мать возится…
– Скорее, возишься ты… – Виталий невольно усмехнулся.
– Да я-то что… - Михаил пожал плечами. – Мне нарколога организовать нет проблем. Мужика жалко… У него мозги редкие. Он же диссертацию так свою пропил… Писал несколько лет, а потом ушёл в очередной запой, и – за ящик коньяка все материалы отдал.
– Спасибо тебе, Мишка… - Виталий неожиданно вскинул на сына полный благодарности взгляд. – Спасибо.
– За что?..
– За то, что ты со мной вот так – откровенно… Я ж раньше думал, встретимся – ты мне и руки не подашь.
– Я – тебе?! Это почему?!
– Да как-то всё у меня с семьёй… не по-людски вышло… Ты меня осуждаешь, наверное, что я тогда – вот так… ушёл.
– Осуждать – значит судить. А я тебе не судья… Я вообще не судья… - Миша вдруг широко улыбнулся.
– Я – мент!
***
Визит к Анне, который Виталий запланировал на этот день, пришлось отложить. Вернувшаяся со службы Злата застала отца и сына за разговорами, поэтому тут же отправилась готовить ужин. Решив, что навестит Анну завтра с утра, Мясников успокоился. Завтра – канун бракосочетания, и, несмотря на то, что торжество обещало быть скромным, у Михаила и Златы были неотложные хлопоты, поэтому сегодняшний
Понимая, что его присутствие на свадьбе будет довольно провокационным, он сразу предупредил, что в субботу у него срочные дела. Уговаривать Михаил не стал – он тоже понимал ситуацию. Договорившись, что встретятся завтра вечером, отец и сын попрощались – Виталий вновь уехал в гостиницу.
На следующее утро он уже собирался ехать в лицей, где работала Анна, но его остановил неожиданный звонок Михаила.
– Отец… Тут такое дело… - Миша говорил негромко и слегка виновато. – Я сказал бабушке, что ты здесь… Она очень просит увидеться.
– Вероника Григорьевна?! Ну, хорошо… - Виталий уже стоял одетым у двери, но снова вернулся в комнату и уселся в кресло. – А когда?
– Прямо сейчас… В её квартире. Ты подъедешь?
– Да… хорошо… Я подъеду.
Неожиданная встреча с бывшей тёщей да ещё в её доме всколыхнула не самые лучшие воспоминания. Всю дорогу Виталий ломал голову – зачем Веронике Григорьевне понадобилось видеть его, тем более – здесь? Решив, что услышит сейчас какие-нибудь жалобы на Александру, он нехотя взошёл на крыльцо и нажал кнопку домофона.
…Виталий уже давно не бывал в обычных городских домах и квартирах, а вот за эти дни сполна вспомнил своё «земное» прошлое…
– Виталик!.. – небольшого роста, худенькая пожилая женщина шагнула ему навстречу. Мясников с трудом узнал в ней свою бывшую тёщу: Вероника Григорьевна очень постарела, хотя была всё ещё красива – но уже старческой красотой.
Она была модно пострижена, одета в добротный костюм. Очень лёгкий макияж говорил о том, что женщина всё ещё следит за собой, и вообще – живёт не бедно.
Мясникову ничего не оставалось, как ответить на тёплые объятия своей бывшей тёщи.
– Олег сегодня целый день в суде… - Вероника Григорьевна говорила доверительным тоном, как будто сообщала большую тайну. – Я попросила Мишу, чтобы он привёз меня сюда… - запрокинув голову, она старательно вглядывалась в глаза Виталия. – Как хорошо, что я снова увидела тебя, Виталик!.. Я боялась, что уже не смогу тебе ничего сказать…
В первый момент Виталию показалось, что Вероника имеет в виду его болезнь и возможную скорую кончину. Но тёща вскоре рассеяла сомнения – она боялась не дожить до встречи сама.
– Ну, что вы, Вероника Григорьевна… - Мясников невесело усмехнулся. – Вам ещё жить да жить…
– Нет, Виталик… - усевшись напротив, тёща так и не сводила с него глаз. – Я чувствую… стала очень сильно болеть. А ты изменился… Ты не болеешь, Виталик?
– Кто же не болеет в моём возрасте? – он предпочёл обойтись без откровений. – А вот вы совсем не изменились!
– Ну, что ты… что ты… - в старческой улыбке не было ни тени кокетства. – Восьмой десяток… Да мне грех жаловаться… Живу, как у Бога за пазухой. Одно только гложет…