Когда падает небо 1
Шрифт:
В таких обстоятельствах, если честно, никакой адекватности не хватит.
— А сам-то ты кто? — уточнил Лео не без раздражения. — Извини, конечно, но, судя по форме, мы служили одним и тем же хозяевам, просто в разное время. Или ты совсем не понимаешь, как это бывает? На зло — добро рассчитайся!
Парень едва заметно скривился, но Лисса, будучи, очевидно, ответственным загробным проводником, тут же вмешалась:
— Лео помог нам сбежать от драконоборцев. Именно он был тем, благодаря кому твои родители вообще дышат, так что придержи язык!
Лео благодарно на неё покосился, а после вернулся к
— Да, я был драконоборцем. Так получилось. Я уверен, что ты сам на своём опыте испытал, насколько легко в нечто подобное вляпаться — и насколько сложно потом выпутаться, — у парнишки даже хватило совести отвести взгляд. Уже что-то. — Но я не готов сейчас к дискуссиям по поводу особенностей армейских уставов, представлений противоборствующих сторон о том, кто прав, и прочих бесплотных обсуждений. Вообще не важно, кто тут прав, если и считать, что слово “прав” вообще применимо в таких вопросах по меркам исторического процесса… Мы не того масштаба фигуры, чтобы судить об этом, идёт? Нам неплохо было бы просто выжить. Потому что, из всех существующих и несуществующих правд, безусловная ценность человеческой жизни кажется мне наиболее убедительной.
Парень поморщился.
— Красиво излагаешь. Ты у нас, значит, сильно умный? И собираешься за красивыми словами спрятать тот факт, что ты просто убийца и мразь?
Лео вздохнул.
Ну да, это не Адион.
— Я — убийца и мразь, — после разговора с Адионом сказать это получилось на удивление легко и естественно. Этот эльф, сам того не желая (а может, и желая, кто его разберёт) — А ещё — трус, предатель и дезертир. Более того, ты не хуже меня знаешь, что скоро хоть что-то из перечисленного можно будет сказать чуть ли не про каждого второго, с той или иной точки зрения. А то и каждого первого. Особенность времени: ты всегда найдёшь, кого и в чём обвинить… Но, если ты действительно хочешь, чтобы твои родители выжили, ты поймёёшь, что я — твой лучший выбор союзника. Не потому что я плохой или хороший, а потому что нам обоим есть, кого спасать… Там, за границей этого мирка, столпились мертвецы, мои прошлые коллеги. И только другие мертвецы могут их отогнать, так сложилось. У меня есть Лисса… Но её недостаточно. Нас с ней недостаточно. Присоединишься к нам?
Госпожа Лайвр вскинулась.
— Ты! Во что ты пытаешься втянуть нашего мальчика? Он не должен больше драться, нет! Лучше мы умрём, чем его обидят!
“Твой мальчик уже и так мертвец, — подумал Лео раздражённо. — Кто его вообще может обидеть?!”
Но сказать это вслух он, конечно же, просто не осмелился. Довольно просто рассуждать о таких вещах, когда это не твоего пропавшего десять лет назад, а теперь вернувшегося ребёнка вербует бывший драконоборец…
— Я и так мёртв, мам, — сказал вдруг младший Лайвр хмуро. — И в словах этого драконоборца есть правда. Но нас двоих в любом случае будет недостаточно, так что…
— Потому нам нужны ещё, — кивнул Лео. — Пойдём со мной, и мы сможем привлечь больше желающих.
О том, что он, кажется, на полном серьёзе собирается возглавить отряд призраков, Лео предпочитал просто не задумываться. Хотя бы ради сохранения остатков собственного рассудка.
25
Очутившись
Во второй момент по сердцу полоснуло острой болью узнавания, изрядно замешанной на шоке.
Эта картинка была знакома Лео до последней детали. О нет, не в том смысле, что он в конкретном месте бывал, но есть на этом свете пейзажи настолько узнаваемые, что их уловишь, так сказать, с первой ноты. Так и тут: потрескавшийся асфальт, ютящиеся домишки, которые вроде как собирались быть высотками, но в процессе что-то пошло не туда, огромное кукурузное поле на окраине, бросающее вызов несостоявшейся урбанизации, и гордый одинокий трактор, бросающий своим существованием вызов всем превратностям бытия.
— О, и ты здесь, — знакомый голос, хрипловатый и насмешливый, заставил Лео вздрогнуть. — Ну надо же! Какие встречи.
Лео повернул голову и буквально застыл, уставившись на своего командира, Ника. Он развалился на траве, небрежно положив ладонь на холку старой лохматой собаки, жевал травинку и созерцал закат.
Но какого, простите…
— Ты говорила, сначала мы навестим дружелюбных! — выдохнул Лео.
— Этот дружелюбный, — ответила Лисса. Голос её звучал хмуро и чуть устало.
— Но почему не тот купец с женой и сыном?!
— Увидишь, — Лисса чуть раздражённо вздохнула. — Боюсь, тебе не понравится.
Лео понятия не имел, что может ему не понравиться, учитывая, что покойный обожал свою семью и в целом казался вполне приятным парнем. Неужели с его смертью было что-то не так? Но даже если это предположить, жене и сыну он должен быть всё так же предан. Лео нельзя, конечно, отнести к великим специалистам по загробному бытию, но всё же за время, проведённое в местном прекрасном далёко, он успел уловить некоторые принципы. И в призраков, злобных просто в силу своего агрегатного состояния и по определению, он не особо верил. Ник, с другой стороны…
— Отлично. А его-то ты с какой радости записала в добродушные?
Ник страдальчески вздохнул:
— Слушай, ты не мог бы побазарить со своей девчонкой где-нибудь подальше от меня?
Лисса вздохнула:
— Потому что он и правда добродушный.
— Я не пытаюсь тебя, дебила, прикончить, — пояснил Ник, — потому что понимаю: раньше надо было. У тебя на роже твоей написано было, что ты — мешок с проблемами и дерьмом, микс пятьдесят на пятьдесят, млять… Но что сделано, то сделано, и заметь: я всё ещё тебя не убиваю. Хотя прямо сейчас ты натурально напрашиваешься. Как не было мозгов, так и нет… Пожалел же долбоклюя, хотя знаю прекрасно, что подобных тебе деятелей проще пристрелить, чем превратить в толкового солдата… Правда, дружочек?
Собакен лизнул его в щёку.
Ник довольно потрепал зверя по холке.
Лео попытался осмыслить концепцию происходящего и как-то натянуть её на глобус сознания. Лисса не облегчила ситуацию, дёрнув его за рукав и глазами указав на сидящих на скамейке девчонок, в которых Лео после некоторого напряжения мозгов опознал их спутниц. Они выглядели глубоко шокированными, во все глаза пялились на трактор, но в остальном, кажется, были целы и невредимы.
— Зачем ты привёл их сюда?
Ник страдальчески вздохнул.