Когда падали звезды
Шрифт:
– Что-то не так? – Хрипло спросил он, едва превозмогая желание. Медленно, как бы подчёркивая мерзость его неуклюжего поступка, она оттолкнула его. Как же было ему стыдно в ту минуту за свою несдержанность!
– Я… Я не думала, что так, сразу… – Как бы, извиняясь, сказала она. – Я не готова к постельным сценам, извините. Мне уйти?
– Нет, что ты! – Воскликнул Алик. Он тоже был не готов. Он так долго ждал её, целых полчаса, и не мог в один миг отказаться от встречи с волшебницей, полностью завладевшей его разумом, его волей, и вот, так, запросто потерять её.
После
– Не знаю, как на твоё предложение отреагируют мои родители. Ты же иногородний… – С сомнением вздохнула Анечка. Так её звали. Когда впервые он услышал её имя, ему захотелось петь, и целый день потом он напевал это имя на разные лады. Сотрудники смеялись, а он не мог остановиться.
– Но ты же совсем взрослая, а жильём я обеспечен! – Яростно воскликнул Алик.
– У нас так не принято, – был жёсткий ответ.
– А как, как у вас принято?! Мы, что, в разных государствах живём?! – Уже с возмущением выкрикнул Алик.
– Я тебя не познакомила со своими родителями. Они не согласятся выдать дочь, за, не известно, кого… – Тихо сказала Аня.
Возмущению Алика не было предела. Это он, один из значимых персонажей гиганта советской индустрии, и, не известно, кто?! Они расстались, так и не договорившись ни о чём. Он даже немного обиделся на Аню за её несговорчивость, но позже Алик пожалел о том, что был упрям, эгоистичен, и не захотел выслушать ни одного из доводов любимой. Он с нетерпением ждал следующей встречи. Решил на работе попросить ещё один отгул за прогулы, и снова там пошли ему на встречу. По календарю, висевшему на стене, он высчитал день дежурства Ани, и стал ждать. Срок его командировки подходил к концу, и следовало предпринять нужные решительные шаги, чтобы Анечка согласилась выйти за него замуж. О Ларисе тогда он совсем не думал, попросту, забыл о её существовании.
Ранним утром следующего дня, обведенного в календаре жирным фломастером ярко красного цвета, Аня своим ключом открыла номер постояльца, чтобы прибраться в нём, и, не сделав и шага, упала в жаркие, неистовые объятии.
Вначале она хотела закричать, но страстные поцелуи Алика не дали возможности это сделать, и через мгновение она с головой окунулась в его нежность, утонула в его сильных и ласковых руках. Она не заметила, как её раздели, как очутилась в его постели, не почувствовала боли, она без остатка растворилась в том великом чувстве, которое зовётся любовью… Не было сказано ни единого слова. Были лишь неутолимая страсть и желание слиться в монолит.
Позже, когда они утомлённые любовью, лежали, обнявшись, на перепачканных простынях, Анечка вдруг испугалась.
– Ой, мне надо идти. Меня уже давно обыскались! – Воскликнула она, выскакивая из постели. И смущённо: – Разрешите воспользоваться вашим душем? А постель я сменю…
Её скромный вопрос привёл Алика в бешенство. Он вскочил и в одно мгновение оказался рядом с ней. Она не сопротивлялась.
– Значит, так, – безаппеляционно решил Алик. – С сегодняшнего дня ты здесь не работаешь. Здесь нечего делать жене ведущего специалиста одного из гигантов индустрии нашей страны, ты поняла?!
– Му-гу… – Всхлипнула Анечка, совершенно не придавая какого бы то ни было смысла только что сказанным словам. Она испугалась. Сверлила мозг одна единственная мысль: «Что же теперь будет?! Выгонят, теперь обязательно выгонят!»
– А сейчас, мы оденемся, и отправимся к твоим родителям. Я по всем правилам буду просить твоей руки. Мне так показалось, что сердце ты мне уже отдала… – Он говорил резко, совсем не спрашивая согласия у девушки, горько рыдавшей в его объятиях.
– Но… – Собравшись с мыслями, вдруг всхлипнула, наконец, Анечка.
– Никаких «но»! Где ключи?! Ага, вот! Ты теперь вынуждена меня ждать, потому, что я не отдам тебе ни одной связки ключей!
Больше не говоря ни слова, он оттолкнул её в комнату, а сам бросился в душ. Потом, опомнившись, снова вихрем ворвался в комнату, схватил рыдавшую в одиночестве Аню за руку, и потащил за собой.
– Куда… Куда вы меня тащите?! – Не на шутку испугалась Аня.
– В душ! Ты когда-нибудь принимала душ в объятиях мужчины?!
– ?!..
– Поверь, это чудовищно приятно!
Он долго ждал, пока Аня решала свои отношения с начальством. Не вмешивался, но готов был в любую минуту прийти на помощь любимой. Его помощи в тот день не потребовалось, и он очень сожалел об этом.
– Я уволилась, – тихо сказала Анечка, выйдя из отдела кадров. – Если бы упиралась, скандал был бы на весь мир!
– Ну, и пусть! Ты так и не ответила мне, хочешь ли ты… – Он не успел договорить. Анечка подпрыгнула и, всё ещё всхлипывая, повисла у него на шее.
– Да, да!.. – Горячо шептали её губы, слегка касаясь кожи его уха. Как же её прикосновения возбуждали его плоть! Он обхватил её и понёс, сам не зная, куда.
– Не всегда бывает плохо, когда Анна на шее! – Смеялся он счастливым смехом.
– Куда ты меня тащишь?! – Сквозь слёзы смеялась Анечка, не размыкая объятий.
– В парк! – С трудом сдерживая желание, не переставая смеяться, отвечал Алик.
Он опомнился лишь у перехода через дорогу. Отсмеявшись, но, всё ещё находясь в восторженном настроении, он осторожно опустил свою драгоценную ношу на горячий асфальт шумной улицы, до краёв залитой ярким солнечным светом.
Но в парк тогда они не пошли. С космической наценкой, купили в ресторане гостиницы бутылку Советского шампанского, Киевский торт и разные деликатесы, потому, что в гастрономе купить подобные товары было в то время невозможно, зашли в цветочный ларёк, и Анечка выбрала три восхитительные розы. Но тут возмутился Алик, и заставил Анечку выбрать ещё шесть таких же роз. Потом он попросил молоденькую, улыбчивую продавщицу красиво упаковать букет, и они отправились на левый берег Днепра, где в то время жила с родителями Анечка.