Когда падают листья...
Шрифт:
— Нет! То есть…
— Говори уже! — прорычал наставник.
— Во сне девочка была такая, с косами…
— Эротические фантазии удовлетворяют точно не в моей комнате.
Наставник раздраженно отмахнулся от пацана и взялся за ручку, чтобы закрыть дверь.
— Да причем тут это! — вспыхнул Ждан, гневно смотря на мастера. — Она сказала, что надо найти Да… мастера Дарена!
Веселин приподнял брови: пацан намеренно выводил его из себя?
— И ты за ним ко мне пришел? Логично, ничего не скажешь. Или
— Да нет же! Мастер Веселин, послушайте меня! Я был у него, его там нет! Дверь открыта и…
— Прекрати поднимать панику, — Вес поморщился, — мало ли, зачем человек мог выйти.
— Это Вы прекратите издеваться! Мы время теряем! Если Вы мне не будете помогать, я один пойду! Иначе мне голову…
Голос в его голове стал невыносим.
Веселин оборвал его движением руки, поскреб небритый подбородок и нахмурился, вспоминая утренний разговор с бывшим товарищем. Потом нащупал в кармане ключ. В голове промелькнуло смутное подозрение.
— Ладно, — ворчливо отозвался он, — сейчас оденусь.
Через волну Веселин вышел с факелом и пошел по направлению к оружейной, с каждым шагом все больше мрачнея. Что, если он взял-таки артефакт? Дарен всегда отличался безрассудством, а порой и даже непроходимой глупостью. Только он мог сбежать летом на озеро и плескаться там до полудня, плюя на всяческие запреты наставников. Только он при жесткой, но несправедливой отповеди Богдана смел поднять глаза и твердо возразить. И ему было плевать, что после таких выходок он по вятку сидел на хлебе и воде. А самое главное, еще ухитрялся не падать духом. И продолжал любить почти всех наставников.
В общем-то, в подобной ситуации только Дару могли взбрести в голову подобные геройские мысли, вроде явления на сомнительную встречу в гордом одиночестве.
— Жди здесь, — коротко бросил Веселин, заходя в оружейную и вставляя факел в кольцо, впаянное в стену.
Но все его подозрения развеялись, когда он заглянул в шкатулку: камень был на месте.
Он уже собирался уходить, когда заметил что-то алое на полу. Веселин наклонился, поднял непонятную вещицу и поднес поближе к огню, чтобы рассмотреть получше. И застыл.
Это была алая лента мерцернария.
Но когда они выходили с Дареном в прошлый раз, Веселин точно помнил, она была продета в верхнюю петлю его форменного кителя.
— Дьябол! — прорычал он, бросаясь наружу и спешно закрывая оружейную. — Быстро за Богданом!
Он всунул Ждану факел и буквально побежал вперед, ругаясь без перерыва.
Когда они вышли за ворота с десятком лучших учеников и еще парой мастеров, уже светало. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, раскрашивая небо в темно-оранжевые тона. За ночь заметно похолодало, и на старой, местами пожухшей траве виднелись капельки росы.
— Куда его понесло? — рычал
Ждана потянуло влево, голос в голове зазвучал тревожнее, как натянутая струна под рукой менестреля, поющего о войне. Грозой прогремели незнакомые слова на старинном рокочущем языке. И голос их произносил какой-то старческий — мерзкий, козлиный.
— Мастер Богдан, мастер Веселин, нам туда! — он осекся под взглядами наставников и добавил чуть глуше: — кажется…
— Когда кажется, молиться надо! — рыкнул Веселин, будучи тоже на взводе.
— Ладно, веди, — решил Богдан, поколебавшись несколько пылинок. — Ну, чего встали?! Быстро, за ним в лес! Я вам еще покажу сладкую жизнь — будете по пятьдесят кругов отрабатывать!
Ветки царапали Ждану и остальным лицо, но они лишь отмахивались от них, стараясь бежать как можно быстрее. Жухлые листья и колючий репейник цеплялись за одежду, попадали за шиворот, в рот лезла мелкая мошкара. Под ногами хрустело и чавкало, где-то вдалеке по веткам бесшумно прыгала рысь, и лишь изредка среди листвы блестели противно желтые глаза дикой кошки.
Шумное дыхание сотоварищей и неразборчивая ругань наставников сзади подгоняла каждого вперед. Волосы намокли и прилипли ко лбу, мешая глядеть вперед.
Ждан вдруг застонал и упал в траву на поляне и зажимая голову руками.
— Что еще?!
Богдан разъяренно пробрался вперед через стену учеников.
— Голо…ва…
"Найди!"
Надо встать… Встать и искать. Эльга солнценосная, как тяжело! Ноги не слушаются, руки завязли в земле по локоть…
— Хватит!
"Найди его!"
Море крови, отчетливые шаги тюремщиков во мраке, серый туман перед глазами…
Горло рвал крик.
Все остальные в недоумении и в страхе смотрели на сотоварища и ученика, не решаясь что-либо предпринять. Ждан вцепился скрюченными руками в землю, выдирая траву клочьями, пока в ладони у него не оказалось что-то круглое. Боль тут же стала отступать. Парень с боязью открыл глаза, медленно сел, ощупывая части тела, вытер выступивший пот дрожащей рукой, оставив на лице грязные полосы, и только потом посмотрел на находку.
— Что это? — Веселин тут же подскочил к нему.
— Кажется, — Ждан нахмурился, — кажется, это его камень.
Богдан вырвал оберег из его рук и коротко приказал:
— Прочесать местность! Обыскать дом лесника!
Пареньки переминались с ноги на ногу, медля: никому из них не улыбалось оказаться на месте Ждана. Да только не знали они, глупые, что боль — это либо плата, либо залог. Не знали они и того, что Ждан, заплатив болью, получит большее — власть над сердцем. Не знал никто и не слышал, как, быстро шурша шагами-листьями уходила от них Осень, довольно посмеиваясь.