Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
– Нежелательно продолжать разряды, – сказал Крей, убирая прибор. – Пульс частит. Не знаю, есть ли у неё проблемы с сердечно-сосудистой, но если есть, можно её упустить.
– Обработай ей лицо, – сказал Кенред на лебене, языке, который в нынешние времена знали немногие. В программу военного переводчика он точно входить не мог. – И дай паузу, если надо. Нельзя, чтобы она умерла.
– Есть, сэр. – Крей тоже владел лебеном. – И тогда вызову медика, пусть проверит, что у неё с сердцем.
– Справишься до конца дня?
– До завтра – наверняка. Но прошу, определите ещё раз – насколько свободно я могу
– Она нужна мне живой. И целой. Со всеми органами. Со всеми пальцами.
– Пальцы ног? – деловито уточнил Крей.
У него была своеобразная внешность: голая как колено голова, крепкая нижняя челюсть, тяжёлые надбровные дуги, покатый лоб. Никто бы не поверил, что человек с таким лицом способен шутить, но это была именно шутка. Кенред прошёлся по нему внешне безразличным взглядом – это и предостережение, и ответ. Он был кое-чем обязан Крею, давно знал, что может на него опереться во всём, поэтому позволял чуть больше, чем любому другому подчинённому. Но, разумеется, только наедине.
– И они.
– Тогда дело может затянуться. Возможно, в этой ситуации лучше было бы попробовать на её крови химию.
– Если не совладаешь к утру, придётся. Но это займёт ещё сутки, самое меньшее.
– Химический тест потребует часа полтора.
– Но чтоб выявить дальнейшие последствия, требуется намного больше времени.
– Не всё ли равно, что будет с ней, когда она всё расскажет?
– Мне нужно, чтоб она и рассказала, и показала. На это может не хватить времени от отравления до смерти. Но я скажу, чтоб тесты начали уже сейчас.
Крей встряхнул руками и пошёл за аптечкой. Кенред нагнулся ниже и понял, что пленная в сознании и смотрит на него. У неё были глаза подбитой в бою кобылки, которая не молит о помощи, а всего лишь знает, что умрёт. И этот взгляд почему-то резанул его по сердцу.
Он обернулся, уходя. Крей уже закончил обрабатывать ей лицо, стянул раны клейкими повязками и пока оставил женщину лежать на полу, а сам разматывал и проверял гибкие пластиковые ремни. Он в совершенстве умел при помощи них выкручивать и фиксировать руки пленных, а при необходимости и всё тело, если хватит длины. И такого воздействия большинство выдерживало не больше трёх-четырёх часов, а то и раньше ломалось. Значит, скоро будет и результат.
Однако адъютант разбудил его только перед рассветом, около трёх утра.
– Крей просил сообщить – уступила. Отряд готов, если он нужен.
– Разумеется, нужен. Передай Крею: когда будет вести, пусть следит, чтоб пленная никому не могла подать знак.
– Есть, сэр.
Раннее утро вползало в дверной проём тонкой, как перистое облако, дымкой и влажным зябким холодом. Трудно было не вздрогнуть хоть раз, не столько от прохлады, сколько от рано прерванного сна. По настоящему бодрым выглядел только Крей, который выволок наружу пленную: бледно-зелёную, сотрясаемую крупной дрожью и не способную идти самостоятельно. Он тут же вскинул женщину на плечо и без напряжения нёс её всю дорогу до бетонного капонира. Остановился только раз – чтоб дать пленной освободить желудок в траву – от воды, которой он щедро напоил её совсем недавно. Потом встряхнул немного, как помявшийся пиджак, и поднял обратно на плечо.
Кенред терпеливо ждал у входа в потерну, пока охрана проверяла казематы. Лес вокруг вызывал у него
Внутри его люди уже подключили электричество, обеспечили хорошее освещение и тянули кабель на случай, если понадобится дополнительный источник энергии. Под ногами хватало невнятных обломков, поэтому Кенред оглядывался с любопытством. Он машинально прикидывал, как бы разместил здесь своих людей. Выходило более или менее. Чувствовалось, что казематы возводили со знанием дела, но под свои условия.
Крей внёс в каземат пленную и поставил её вертикально, но та не устояла. Голова у неё болталась, как у мертвецки пьяной или контуженной.
– Как у неё с ногой? – спросил Кенред.
– Я залил стабилизатором, а заодно обработал руку. Стоять она может. Сможет, когда встанет.
– Ты мог наложить шины.
– Прихватил с собой. В любой момент наложу, но стоит ли?
– Не стоит, – вмешался Райвен. – Бегающие пленные нам тут ни к чему.
Кенред пожал плечами.
– Где находится здесь ваш основной вычислительный центр?
– Основной компьютер наши разбили, – с откровенным трудом просипела женщина. – Есть вспомогательный… в офицерском каземате. – И тихо закашлялась.
– Где это?
– Там. – Кира повела носом в нужную сторону и прислонилась к стене. Даже с поддержкой стояла она плохо, дрожь всё не унималась. Крей уверенно переставил её в нужный проём. – Здесь.
– Крей, сними с неё наручники… Как он включается?
– Лучше сама… Сейчас. – Она с огромным усилием перевела руки вперёд, попыталась пошевелить ими, но те не слушались. И Кенред понял, что Крей работал с ней до упора, наверное, всю ночь. Ничего удивительного, что у неё конечности как брёвна и ноги подгибаются.
– Дай ей воды и приведи руки в рабочее состояние, – распорядился он.
– Смазать машинным маслом? – Но немедленно умерил свои юмористические порывы, как только ощутил на себе начальственный взгляд. И принялся разминать пленной плечи и локти. Она хрипло, сдавленно закричала и упала бы, но у Крея падал лишь тот, кому было позволено. Он аккуратно сложил женщину на пол, и через несколько минут у неё даже начали шевелиться пальцы.
Кира приподнялась на локтях и со стоном втянула себя под стол. Туда же ей прокинули конец провода. Через минуту блок питания пискнул. Она даже испытала разочарование, что не пришлось возиться с подключением – на это можно было попробовать отвлечь их внимание. Тело слушалось с трудом, так же медленно и трудно шла мысль, но она шла. Раньше Кира просто не позволяла себе думать о том, что станет делать, когда окажется на месте. Она боялась, что если противник и не сумеет прочесть её мысли, то как-то определит решимость. Возможно, они способны.