Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
Чувствовалось, что он продолжает их прежний спор.
– Значит, Меллгрей жив? На него тоже покушались?
– Да, покушались, но его высочество жив. Его охрана сработала как надо… Кенред, я тебя очень прошу – поехали ко мне. В замке безопаснее: поднимем щиты, сядем у карты и всё обсудим. Да и на твоей супруге лица нет.
– Да, конечно. Дашь водителя?
– Безусловно. Со мной также есть врач. Тебе нужен?
– Нет, пусть посмотрит Киру.
– Конечно. – Виконт кивнул кому-то из своих. – Пойдём в мою машину. Кто отвечает за безопасность твоей супруги?
– Разумеется, Крей.
– Хинтил, тебе на заметку. –
– Позвольте вам помочь, ваша милость.
Он поднял женщину на руки – на этот раз намного осторожнее и корректнее, чем в Тергине, когда над ними висела реальная опасность и следовало шевелить ногами. Отнёс и уложил на сидение машины. Сел напротив, весь вытянулся, как пёс, берущий след, и очень внимательно наблюдал, как ногу Киры ощупывает врач. Тот проверил шины на сломанной голени, потом вторую голень, уже зажившую, задал с десяток вопросов, после чего сделал укол и пообещал, что обойдётся без операции.
Кира, откинувшись на вежливо подложенную подушку, позволила себе расслабиться. Перед глазами вставали смутные образы пронизанного солнцем леса, качающихся ветвей, а ещё лица, которые она видела за последние дни. «Интересно, – подумалось ей, – а слуги при нападении не пострадали? Умеют ли они вовремя прятаться по закоулкам и прикидываться комодами и корзинками для белья? Или их перебили на всякий случай? Вот вопрос: графа с виконтом этот факт вообще волнует? Графа, может, и волнует. Он ведь их всех знает»…
Вскоре Киру вынули из машины и со всем почтением провели по замковому двору. Этот замок во много раз уступал герцогскому размерами и мощью, которой дышало его обличие, зато он казался более древним и таинственным. Заметно было, что одну из башен и часть стены возвели намного раньше, чем основной комплекс, строгий и изысканный. Гигантоманией здесь и не пахло, зато внутренний дворик выглядел удивительно уютным. Очень домашним. Кире помогли добраться до комнатки, где уложили отдыхать.
Она заснула, словно рухнула в обморок, а проснулась – будто очнулась. Рядом с кроватью сидел Крей и читал книжку, но тут же её отложил, как только женщина приподнялась и села на постели.
– Ваша милость…
– Давно я сплю?
– Девять часов.
– И ты всё это время тут сидел?
– На четыре часа меня подменил боец из людей виконта. Вполне стоящий боец, уверяю вас.
– Да бог с ним. Зачем меня надо всё время охранять?
– Таковы обстоятельства, ваша милость.
– Так уже выяснилось, что происходит?
– Конечно. Началась гражданская война. Война за трон и власть над империей. – Он пожал плечами, всем собой показывая, какое это обычное дело.
Кира нахмурилась.
– Из-за спора за власть покушались на… на моего мужа и убили его мать?
– Именно так, ваша милость.
– Это выглядит абсурдно…
– Почему абсурдно? – Крей посмотрел на женщину с недоумением и оттенком интереса.
– Потому что… Кхм… – Кира оглядела комнату.
Она возлежала на широченной постели под роскошным балдахином. В открытое, лишь слегка задрапированное кисеёй окно свободно входили ароматный летний ветер и свет, а комнатка была как раз такой, какую можно вообразить, мечтая о
– Кхм… Мне уже можно вставать?
– Шины пока временные, в них долго стоять не рекомендуется. Но можно уже надеть постоянные, медицинские. Если желаете.
– Я хотела бы… В ванную.
– Я позову вашу горничную.
– Кого? Чёрт побери, да откуда у меня вообще горничные взялись?!
– Вам положено по статусу, ваша милость. Я прослежу, чтоб она надела вам шины как положено.
– Да давай сам, – вздохнула Кира. – Какая, в конце концов, разница.
Крей осторожно сдвинул одеяло и начал прилаживать шины ей на ногу. И даже на горничную, которая явно была недовольна тем, что какой-то мужлан лапает даму, отданную в её руки, под её ответственность, покосился с искрой высокомерия во взгляде. Мол, чего ты тут вообще воображаешь о себе? Мы, солдаты, значим намного больше, чем какие-то слуги, запомни и усвой.
И, закончив дело, нехотя уступил ей место.
Кира смогла наконец нормально принять душ. Горничная помогла ей одеться во что-то чистое и отвела обратно в постель. Подала завтрак. У Киры с трудом действовали пальцы, и она с досадой подумала, что сейчас не сможет одним махом схватить пистолет и быстро привести его в боевое состояние. Успеет ли она продырявить хоть одну голову? Ох, вряд ли. Скорее упокоят её. «Отходняк, что ли? Да с чего? Старею, или как? Рановато»… Примиряюще вспомнила о не таких уж давних событиях, взялась за плечи, неловко обмяла их и растёрла локти.
Приоткрылась дверь, в комнату заглянул Кенред.
– Позволите? Вы уже позавтракали?
– Да. Спасибо.
– Что с руками?
– Да вот… Я хотела спросить – а плечи мне лечили? Или их просто нельзя вылечить?
– Ну почему же. – Он осторожно присел на край кровати. – Вылечить можно, но тут требуется время и терпение. Потом мы обязательно всё сделаем. Давайте разомну.
– Да ничего.
– Нет, давайте сделаю. – Он взялся делать массаж, и почти сразу Кира ощутила, что, полезен или бессмыслен, он хотя бы ощутим. Тело, содрогаясь от страха перед судорогами и болью, всё-таки постепенно расслаблялось. Хватка у Кенреда была железная – не поспоришь. – А я ведь только после просмотра материалов понял, что вы пытались спасти мою мать. Потому и оказались рядом с её комнатами именно в тот самый момент. – Он посмотрел напряжённо. – Я видел, как вы напали на тех людей – одна на пятерых. Я никогда этого не забуду, Кира. Клянусь всем, что для меня свято.
Это было сказано с особенным напором. Она ответила взглядом недоверчивым, полным сомнений и, поскольку нешуточно растерялась – даже иронии.
– Никогда? Право слово… Уверена, с годами появится много других вещей, которые вы предпочтёте всегда помнить и не забывать.
Кенред помотал головой. Но массировать не прекратил.
– Мать у меня одна. И человек, который попытался её спасти хоть бы и ценой собственной жизни – тоже оказался один. Вот что действительно важно.
– Да я хотела её спасти, потому что она – замечательный человек, сама по себе! – вспыхнула Кира. – Была…