Когда приходит тьма
Шрифт:
Как бы то ни было, но Эбби теперь с уверенностью могла сказать, что готова, млея от ласк, провести всю вечность рядом с ним.
Приятные размышления Эбби были прерваны неожиданным дискомфортом. Почувствовав укол в шею, она прихлопнула укусившего ее комара. Проклятие! Мечтательное настроение тут же исчезло. Она вернулась к суровой действительности, покинув мир розовых фантазий.
Впрочем, действительность тоже была не так уж плоха, пока рядом с ней находился Данте. Правда, это не означало, что Эбби должна
— Ой! — вскрикнула Эбби, почувствовав колющую боль в ноге, и прихлопнула еще одного комара.
— Зачем ты лупишь себя? — проворчал Данте. — Надеюсь, ты не мазохистка.
Мазохизм — это, конечно, очень сексуально, но, как правило, его приверженцы плохо кончают.
Эбби села и почесала ногу.
— Боюсь, что здесь меня съедят заживо, — пожаловалась она.
Данте усмехнулся. Даже в одежде он выглядел чертовски сексуально.
— Слава Богу, что я здесь ни при чем, — промолвил он, и его глаза вспыхнули серебристым пламенем. — Хотя я был бы не прочь легонько укусить тебя пару раз.
— Здесь много комаров, — сказала Эбби, и ее взгляд скользнул по Данте, который, несмотря на суровые обстоятельства, в которые они попали, выглядел безупречно. У него была такая стильная прическа, как будто он только что вышел из дорогого салона, на одежде не появилось ни морщинки, ни складочки.
Эбби нахмурилась.
— Похоже, эти отвратительные кровопийцы не интересуются тобой, — заметила она.
Данте усмехнулся:
— Ты права, комары меня никогда не беспокоят. Но этого нельзя сказать об остальных кровопийцах.
Склонив голову набок, Эбби бросила на Данте испытующий взгляд.
— Ну и как тебе это? — спросила она.
— О чем ты?
— Каково это — быть вампиром?
Данте приподнял черную бровь:
— Задай какой-нибудь более конкретный вопрос, дорогая. Это слишком обширная тема.
Эбби пожала плечами:
— Скажи, жизнь вампира сильно отличается от жизни человека? Тебе ведь довелось побывать в обеих шкурах.
Данте помолчал, обдумывая ответ. Он не знал, сможет ли Эбби переварить то, что сейчас услышит. Скрестив руки на груди, Данте внимательно посмотрел на нее.
— Понятия не имею, — наконец признался он.
На лице Эбби отразилось удивление. Она не ожидала услышать от Данте такие слова.
— Ты с рождения был вампиром?
— Нет, но то, что я пережил, не было похоже на сцену из фильма. После смерти я не вставал из могилы.
— В таком случае как же все было?
Данте задумался.
— Однажды вечером я очнулся в лондонских доках и не мог вспомнить ни своего имени, ни событий из прошлой жизни. Мне казалось, что я только что родился. Я не имел ни малейшего понятия о том, кто я и откуда.
Эбби нахмурилась. Она представила,
Никто не мог поддержать его в той ситуации. Он был одинок. Самой Эбби было намного проще справиться со свалившейся на нее бедой, ведь рядом с ней находился Данте. Иначе она наверняка угодила бы в психлечебницу.
— Боже правый… — прошептала Эбби.
— Сначала я подумал, что слишком много выпил накануне и память скоро вернется ко мне, — продолжал Данте, морщась так, словно испытывал боль. — Вероятно, я так бы и просидел в доках до самого рассвета, если бы на меня случайно не набрел Вайпер. Он отвел меня в свой клан.
Эбби представила группу людей, одетых в клетчатые килты и играющих на волынках. Все это как-то не вязалось с ее представлениями о вампирах.
— Клан? — удивленно переспросила она.
— Да, это своего рода большая семья, но в отличие от шотландского клана в ней не бывает разгульных праздников и пьяных ссор.
Эбби засмеялась:
— В моей семье было и то и другое.
— Это не так уж и плохо, если тебе нравится подобный образ жизни, — сказал Данте.
Он пытался говорить легко и непринужденно, но Эбби чувствовала, что у Данте тяжело на душе. Она машинально сжала его руку.
— Тебе, наверное, хотелось узнать о своем прошлом?
Данте опустил глаза, переплетя свои пальцы с пальцами Эбби.
— Да нет. Судя по исходившему от меня отвратительному запаху и рваной одежде, я скорее всего принадлежал к бесчисленной армии бездомных изгоев, которые являются обузой для жителей города.
— А что, если у тебя были родные?
Данте поднял на нее глаза, и Эбби на мгновение показалось, что в них промелькнуло выражение боли. Однако Данте тут же снова опустил веки и, откинувшись, прислонился к стене пещеры.
— Ну и что из того? — небрежно спросил он. — Я их все равно не помнил. Они были бы для меня чужими людьми, даже если бы я встретил их. Или еще хуже.
— Хуже?
Данте взглянул Эбби прямо в глаза:
— Ну да. Я мог бы соблазниться их кровью.
Эбби стало нехорошо. Данте явно хотел напомнить ей о том, кем он был на самом деле. Однако Эбби не забывала об этом ни на минуту.
— Для всех было лучше считать меня мертвым, — сказал он.
Эбби не могла спорить с ним. Она сама не очень-то верила в прочность родственных связей. В свое время она и ее родные несказанно радовались тому, что отец наконец-то ушел из дома и они больше никогда не увидят его.