Когда пророчества сбываются
Шрифт:
— И что же теперь с нами будет? — проворчал Горелов, ставя пока свое копье в угол.
Голованов проговорил в тон ему:
— Боюсь, что сейчас ничего сказать с определенностью нельзя. Вот, когда наши разведчики вернутся обратно, тогда что-нибудь прояснится. Но, что бы ни готовили враги, мы тоже не лыком шиты. Ты же видел, что произошло с оленеводом, который пустил стрелу в старосту?
Федор пробормотал, разжигая камин:
— Да, я видел. Сестра Возмездия вовремя оказалась в наших краях. Вопрос лишь в том, насколько эта Алевтина сильна. И на какое время хватит у нее подобных зарядов
— Пошла на двор готовить к бою свою медвежью кавалерию, — ответил староста.
— Молодые хорошенькие всадницы на дрессированных медведях — это весьма оригинально выглядит. Вот только, что они смогут в бою? — высказал сомнение Горелов.
— Мне кажется, что это достаточно грозная сила. Но, согласен с тобой в том, что все зависит от искусства этих наездниц, от того, насколько они контролируют своих хищников, — сказал другу Елисей.
Когда они оба уселись в кресла напротив камина, в котором уже заплясало горячее оранжевое пламя, Голованов продолжил:
— В молодости, когда я служил на южной границе во время Степной войны, таких зверей я видел. Их тогда вывели однажды в бой против степняков. Так вот, несколько подобных мишек разогнали в тот раз целый вражеский эскадрон. В бою они страшны, как и их хозяйки. Если, конечно, обучены достаточно хорошо.
— Тут еще многое зависит от того, что есть у врагов. Слышал уже от оленеводов, что вооружены гнобы весьма неплохо. У них не только топоры, а еще и самострелы, которые кольчуги легко пробивают за пару десятков шагов. И что там они еще в своих подземельях понаделали, никто из нас не знает. А с гнобами еще и муданы идут против нас на этот раз, каждый из которых гораздо сильнее обычного человека.
Глава 7
Пытаясь заснуть в своем углу избы уже на рассвете, Петя думал о том, что начинаются самые настоящие приключения. То, чего раньше никогда не было в его размеренной деревенской жизни, а имелось только в сказках и легендах, которые рассказывали ему дедушка и бабушка долгими зимними вечерами, когда он был еще совсем маленьким, а старики еще были живы. А ведь только этим утром Петр думал, что поездка с родителями за десять верст в шахтерский поселок за углем — это и есть приключение самое настоящее. А оказалось, что та поездка совсем еще приключением и не была. Приключение началось совсем неожиданно, свалилось на Петю, как снег на голову, застав его врасплох, как и всех остальных жителей Дружковки.
Большое приключение пришло само, когда никто не ожидал его. Оно пришло в Дружковку вместе с оленеводами, спасающимися от гнобов, вместе с сестрой Возмездия и с ее боевыми медведями, и вместе с вестями о новой войне с тьмой. И Петя подумал, что это напоминание о том, что за пределами привычного деревенского мирка находятся обширные просторы Сибири, а дальше за ее границами лежат иные страны, откуда время от времени устраивают набеги недобрые соседи. Но, получается, что самые главные враги даже не злобные людские орды, атаки которых в пограничье сдерживают сибирские казаки, а твари тьмы, которые водятся прямо здесь, в лесах и под холмами.
Рогатый, увиденный им, по-прежнему пугал Петю. Но, не меньше боялся он и гнобов, а также загадочных муданов. Говорили, что они
Страх перед созданиями тьмы не давал Пете заснуть. Потому он сделал так, как научил отец. Мысленно Петя зажег в своем сердце белое пламя. И, вроде бы, у него даже получилось. Во всяком случае, представляя себе, как разгораются языки белого огня внутри сердца и начинают сверкать удивительными разноцветными искрами, он смог прогнать страх, успокоиться и заснуть.
* * *
Елисей Голованов и Федор Горелов спать так и не ложились. Они продолжали сидеть перед камином, попивая иван-чай из пиал и беседуя.
— Да, женщины теперь правят миром. Во всяком случае, нашей Сибирью. Все у нас теперь не так, как было в старину. Нам, мужикам, бабы больше не доверяют, считают, что это мы виноваты в Великой Войне и ее последствиях. Да и всю церковь тоже женщины себе забрали. Вот раньше, как дед мне рассказывал, в городах еще можно было встретить в церквях священников-батюшек, хотя и мало их оставалось. А теперь совсем их нету. Везде в наших храмах руководят одни только матушки, вроде нашей настоятельницы Ксении, — сетовал Горелов.
— А чего ты хочешь? Это все оттого, что и высшая власть у нас в Сибири женщинам давно принадлежит. Царицы нами правят уже несколько веков, с тех пор, как престолонаследование утвердили по женской линии при Евдокии Великой, — сказал другу Голованов.
— А я всегда надеялся, что основные вопросы правления все-таки до сих пор на вече решают, — возразил Горелов.
— Так-то оно так, но последнее слово все равно остается за царицей матушкой, — проговорил Голованов. Потом добавил:
— Конечно, по Сибирскому Своду Законов, Главное Вече в столице может провозгласить отречение царицы от престола и выбрать другую вместо нее.
— Но, когда такое было? Что-то я не припомню, — пробормотал Федор.
— Читал я, что было однажды, почти четыре века тому назад, когда Мария Разнузданная попалась на разврате с малолетними. Тогда заменили ее, помнится, на Екатерину Блаженную, а потом казнили на Кровавой площади, на лобном месте голову отрубили, — вспомнил Елисей.
— Ну, один раз ничего не доказывает. К тому же, давно это было. А с тех пор царицы наши не единожды безобразия разные устраивали, да на своем троне оставались до самой смерти. Да и нынешняя наша государыня святостью не отличается, — заметил Горелов. Потом добавил:
— Вот я и говорю, что бабы нами верховодят. В других странах мужики и на царстве, и в иерархах церкви, а у нас в Сибири что светскую власть взять, что церковную, — везде засилье бабья.
Тут сзади внезапно раздался женский голос:
— Вы не правы. Это не совсем так. Женщины-сибирячки лишь берут ответственность на себя по причине того, что мужчины этого давно не делают, — неожиданно в разговор вмешалась сестра Алевтина, которая тихонько вошла в помещение.
— Почему же? Вот наш староста, например, ответственности не боится, — возразил Горелов сестре Возмездия, не растерявшись.