Когда проснется магия

Бегоулова Татьяна

С платьем для меня тоже все обстояло непросто. Отец считал, что для всяких торжественных поводов вполне подойдет черное платье обычного кроя, чуть расклешенное к низу. На мой взгляд, и на взгляд Ульки такое платье можно было надеть только по поводу глубокого траура. Но спорить с отцом было бесполезно. И на помощь пришла моя драгоценная няня. Она положила мне кружевные манжеты и воротничок изящной работы. Даже самое унылое платье преображалось от такой красоты. Вот и мое платье, стоило мне приметать кружева, утратило траурный вид. Мои соседки, оглядев мой наряд переглянулись, но от комментариев воздержались. И на этом спасибо. Я думала, что полукровка удивит нас каким-нибудь экзотическим одеянием, но тут я ошиблась. Девушка обошлась обычным вечерним

платьем безо всякой экзотики. Но выглядела она эффектно. Алое платье с открытыми плечами, точно по фигуре, сразу выделяло Саами среди остальных прелестниц. Даже Эжен, которая сама по себе хорошенькая, в своем нежно голубом платье поблекла рядом с полукровкой. А уж о себе я вообще молчу.

Торжественный прием должен был состояться в большом зале, который располагался в учебном корпусе. Высокие окна задрапированы, вдоль стен ряд стульев, чуть в отдалении трибуна для выступающих. Яркий свет благодаря магическим шарам под потолком. Все скорее аскетично, чем празднично. Хотя для танцев, наоборот, хорошо — просторно. Студенты все прибывали, и скоро зал наполнился шумом голосов, смехом и смешанным ароматом чужих духов. А от ярких нарядов того и гляди начнет рябить в глазах. Я успела поймать на себе пару недоуменно- насмешливых взглядов от местных модниц. Вот и невдомек этим красоткам, что я в своем черном платье гораздо заметнее, чем они в своих ярких платьях, которые в результате смешиваются в одно пестрое пятно.

Саами все время вертела головой, кого-то выглядывая. Я даже знаю кого — своего Ольгерда. Вот интересно, боевым магам разрешено будет присутствовать на балу? И если да, то все ли они явятся или кто-то останется на посту? Эжен тоже была какой-то взвинченной и постоянно оглядывалась. Я не вытерпела:

— Ты кого ищешь? Брата?

Блондинка мотнула головой:

— Нет. Истон сегодня дежурит в больничном корпусе. Ему не повезло. А ты не видишь в зале Рогана?

— Нет.

Вообще-то пару минут назад я видела его в компании Элизы Лоньер. Девица чуть ли не висла на Рогане и противно хихикала. Но Эжен лучше об этом не знать. Тут в зале раздались хлопки, которые очень быстро переросли в аплодисменты. Возле трибуны появилось несколько мужчин солидного возраста. Все как один в строгих костюмах, с вежливыми улыбками на лицах. Когда один из них поднялся на трибуну разговоры стихли. Началась торжественная часть мероприятия. Перед студентами выступали ректор Института, несколько магистров и последним на трибуну поднялся Главный Целитель Империи. Но я не смогла отдать должное торжественным речам выступавших. На меня вдруг накатило странное чувство, ощущение усталости, причем не физической, а моральной. Это ощущение появилось словно из ниоткуда: еще мгновение назад было все спокойно и вполне комфортно и вдруг сильная усталость с примесью раздражения. Я пыталась отстранится от этого чувства, вслушивалась в слова ректора, но безуспешно. А когда на трибуну, наконец, поднялся Главный Целитель Империи Сафран Наимэ это чувство настолько усилилось, что мне тут же захотелось прилечь. Я даже прислонилась плечом к Саами, которая с большим вниманием слушала выступавших.

— И хочу напомнить всем студентам о нашей традиции: по итогам семестра лучшие студенты получат ценные подарки из рук самого Императора! — Сафран улыбнулся всем присутствующим и первый начал себе аплодировать. Студенты подхватили его инициативу и скоро весь зал рукоплескал.

К моему великому облегчению на этом торжественная часть вечера закончилась. А спустя несколько минут ко мне вернулось хорошее самочувствие и приподнятое настроение. И что это было? Переволновалась что ли?

Тем временем зал медленно начал преображаться: магические огни погасили яркий свет и оставили приглушенное мерцание. По стенам начали виться золотистые узоры, размывая очертания и создавая иллюзию открытого пространства. Сверху полилась мелодия, заставляя трепетать в сладком предвкушении чуда. Нас оттеснили к стенам, освобождая

середину зала для первых танцующих пар. Я засмотрелась на танцующих и не заметила как стоящая рядом Саами куда-то исчезла. И очень удивилась, когда увидела её в паре с высоким молодым мужчиной, кружащейся в танце. Я уже было хотела отыскать взглядом Эжен и посмотреть на её реакцию, когда над ухом раздалось:

— Потанцуем?

Неизменная улыбка Корвейна на этот раз отозвалась смятением и приятным волнением. Улыбнувшись в ответ, я протянула руку Корвейну, позволяя увлечь себя на середину зала. В следующее мгновение я уже не слышала музыку, потому что гамма чувств и ощущений словно поглотила меня. Его рука на талии невероятно смущала. Я, конечно, раньше танцевала на школьных вечерах, но никогда не испытывала подобного. Моя ладонь в его ладони, такой большой и крепкой. Он вел уверенно и мне доставляло удовольствие следовать за ним, кружась в его руках. Через какое-то время я поняла, что счастливо улыбаюсь и, осознав это, зарделась. Подняла на него глаза, чтобы проверить, заметил ли он мою реакцию, и тут же наткнулась на искрящийся весельем взгляд Корвейна.

— Тебе идет смущение.

— Я вовсе не смущаюсь, просто… тут немного душно.

— Если хочешь, можем погулять.

— Прекрасная мысль.

Мы вышли из зала и покинули учебный корпус. Мы оказались не единственными, кто танцам предпочел уединенную прогулку. Правда наша прогулка выглядела совсем невинно по сравнению с некоторыми парами, которые любой укромный уголок превращали в место для поцелуев. Я совершенно не знала о чем говорить. С Корвейном было одновременно и просто и сложно. Молчание не тяготило, но хотелось все-таки общения, а не безмолвия.

— Почему ты решила стать целителем? — вопрос Корвейна застал меня врасплох. Я была настроена на романтический лад, а тут такой вполне приземленный вопрос.

— На то было много причин. Но главная… Когда с твоим дорогим и близким человеком случается несчастье, хочешь непременно ему помочь.

— Понимаю. И ты, конечно, уверена, что сможешь одолеть сильный недуг?

— Я сделаю все, что от меня зависит. А почему ты стал боевым магом?

— Думаю, у меня не было выбора. Я потомственный боевой маг.

— И никогда не хотелось заняться чем-то другим?

— Нет. Мне нравится боевое искусство.

— Корвейн, а зачем вас все-таки прислали сюда? Неужели, действительно будет война?

Он остановился, вынуждая и меня сделать то же самое:

— Рони, ты боишься высоты?

— Не знаю. А к чему этот вопрос?

— Хочу показать тебе кое-что.

Он взял меня за руку и повел за собой по гравийным дорожкам. Мы вышли к одной из охранных башен. Корвейн толкнул тяжелую дверь и вошел внутрь.

— А нам сюда можно?

— Можно.

Мы поднимались по каменным ступеням наверх, и я чувствовала себя участницей какого-то таинственного приключения. Подниматься пришлось высоко и я даже запыхалась, когда мы, наконец, вышли на смотровую площадку. Мы здесь были не одни. Два боевых мага, видимо несших службу, повернулись в нашу сторону.

— Корвейн?

— Расслабься, Густав. Мы побудем здесь немного и уйдем.

Он подвел меня к перилам и я невольно поежилась. Корвейн встал у меня за спиной, будто закрывая от ветра. А я смотрела перед собой. В подступившей темноте окрестности за пределами Института выглядели чем-то нереальным. Дорога, скользящая среди лугов и уводящая куда-то в сторону, казалась серебристой лентой среди мерцающей темноты.

— Видишь, вон там вдали огни?

Да, я хорошо видела яркие вспышки у самого горизонта.

— Это и есть Аргон.

— И вы здесь охраняете нас от мятежных магов?

Корвейн рассмеялся:

— Не совсем. Это ваш ректор потребовал выделить отряд боевых магов. Но, уверен, студентам ничего не грозит.

— Почему?

— Видишь ли, в южной провинции студентов считают еще детьми. Возраст совершеннолетия там гораздо выше, чем по всей Империи. Маги Аргона не будут нападать на детей.