Когда рассется туман. Книга 2
Шрифт:
Я неспешно делаю очередной глоток виски, поставив перед занудным Александром опустевший стакан. Жестом показываю, что нужно добавить. Он наливает новую порцию, не потрудившись снова показать шоу жонглирования бутылкой. Кажется, наш разговор обретает напряжённый характер. Не знаю, кто из нас потеряет терпение первым, но внутренний голос подсказывает, что моё уже на пределе. Если бы мы с ним встретились года два назад, я давно бы пробороздил его мордой об барную стойку пару раз, чтобы вытрясти из него всю информацию, особо не напрягаясь и не теряя
– Ты что, Санта-Барбары пересмотрел, Александр? Или других мыльных опер? Лучше бы ты смотрел сериалы про ментов. От этого был бы хоть какой-то толк. Ты хоть понимаешь, что Кате может грозить опасность? Или уже случилось ужасное? Люди просто так не пропадают.
Кажется, Катя конкретно промыла Саше мозги. Судя по всему, у парня ранимая натура и очень тонкая душа. Тяжело ему придётся в этой жизни…
– Вы же понимаете, что если с ней что-то случится после нашего разговора, то я буду вынужден пойти в полицию?
Он хмурит брови, стараясь выглядеть решительно, но я лишь усмехаюсь в ответ, демонстрируя свой коронный оскал:
– Если я действительно хочу ей зла, то после нашего разговора ты – труп, Александр. Не люблю оставлять свидетелей.
– Я вызову охрану, – почти пищит он, просовывая руку под барную стойку.
Я многострадально вздыхаю, закатив глаза к потолку и поднимая руки вверх.
– Ты ещё и юмора не понимаешь…
– Вы больше похожи на маньяка, чем на влюблённого человека. – Он вовремя решает реабилитироваться, делая вид, что хотел долить мне виски в опустевший стакан.
– По-твоему, я должен был прийти и корчиться в рыданиях у тебя на глазах? Это произвело бы должный эффект?
– Не знаю… Но теперь понимаю Катю ещё больше. Если она действительно сбежала от вас, то это был правильный выбор… Не хотите черкнуть номер телефона на листочке? Я расскажу её версию событий. Но думаю, что за это время вы успеете напиться.
– Можешь за меня не переживать. Я сам позвоню, когда захочу уйти. В худшем случае ваш громила-охранник выкинет меня на улицу, как котёнка.
– Хорошо, – без особой уверенности отвечает бармен и усаживается напротив.
В первый раз за всё время пребывания в этом заведении у меня сжимается сердце, когда он начинает рассказывать…
***
– Какого хрена, Ярик!
Я вздрагиваю, когда слышу голос Паши, и резко открываю глаза. Бросаю взгляд на циферблат наручных часов, пытаясь сообразить, который час. В глазах двоится от изрядной порции виски, которым успел меня напоить этот засранец. Кажется, я задремал в машине, пока ждал своего закадычного друга. Протираю глаза и фокусируюсь на его гневном лице. Паша стоит, широко открыв дверь моего автомобиля, в котором я нашёл пристанище на ближайший час, чтобы скрыться от чужих
– Ты можешь так не орать? – растягивая слова, произношу я.
– Ты нажрался! – восклицает Паша, будто я сам не в состоянии это понять.
– Спасибо, что подсказал, – мямлю, пытаясь принять удобную позу. Задница затекла от неудобного сидячего положения. – А то я сижу и не знаю, что со мной происходит. Почему мир вращается вокруг с такой бешеной скоростью?
– Может, освободишь место трезвому водителю? Ты ведь для этого вытащил меня из объятий любимой женщины? Вы с Катей – два сапога пара! Вовремя зовёте на помощь!
– Круто, когда рядом есть любимая женщина, Паш. Могу поменяться с тобой местами. Можешь напиваться хоть каждый день и звонить, чтобы я тебя забрал. Я готов, если это вернёт мне Катю!
– Прости… – Он немного зажимается, когда понимает, что сказал лишнее.
– Ничего страшного, – говорю я, вываливаясь из машины и держась за его плечо. – Ты в этом не виноват.
Он по-дружески похлопывает меня по спине. Ощущение, будто асфальт поднялся на полметра выше обычного, пока я спал. Я неловко задираю ноги, чтобы не запнуться, а Паша помогает мне обогнуть машину и сесть на пассажирское сиденье. Когда дело сделано, я откидываюсь на подголовник и закрываю глаза, чтобы унять головокружение. Это ни черта не помогает.
– Мне Софа раз десять звонила. У вас сегодня семейный ужин, и ты опаздываешь уже на целый час, – говорит Паша, ловко запрыгивая на сиденье рядом. Ещё одна причина, по которой я не люблю выпивать: ты теряешь контроль над своим телом, превращаясь в тряпку. Я завидую Пашиной ловкости восьмидесятого уровня в данный момент.
– Твою мать! Семейный ужин! – хлопаю себя по колену, но этот жест больше похож на смахивание пылинки с брюк.
– Только не говори, что ты собрался в таком виде появиться на пороге папиного дома!
– Я действительно так плохо выгляжу? – искренне удивляюсь я.
Паша окидывает меня презрительным взглядом.
– Очень плохо… Я бы сказал – скверно… Омерзительно… – без тени сомнения перечисляет он мои “достоинства”.
Я откидываю козырёк и открываю зеркало, вглядываясь в своё лицо. Провожу ладонью по щеке, покрытой щетиной. Она грубо скребёт мою ладонь.
– Да брось! Я – красавчик! Подумаешь, глаза немного красноватые, – фыркаю я, ухмыляясь. – А вообще мне по барабану, что подумает обо мне папочка. Поехали!
– Смотри сам. Если что, я тебя предупреждал!
– Не будь занудой, Паш. Газуй!
Паша срывается с места, и меня, словно кисель, размазывает по сидению.
– Расскажешь, что ты делал в баре, кроме того, что напивался в дрова? Ты же не просто так туда пошёл?
– Катя рассказала бармену нашу историю любви, – расплываюсь я в улыбке, стараясь держать равновесие на поворотах.
– Ты решил убедиться, что она рассказала всё правильно?
– Я думал, он подскажет, где её искать.