Когда ребенок несет чужую судьбу. Поведение детей с системной точки зрения

Дикстра Ингрид

В чреве матери ребенок ощущает стенки матки как ограничение и безопасность. Таким образом, важность наличия границ для детей начинается еще в утробе. В процессе родов, проталкиваясь через родовой канал, они испытают первое интенсивное ограничение. Упоминавшаяся в предисловии д-р Инге Флемиг подчеркивает важность потугов как первой глубинной информации для ребенка. Мозг способен запоминать эту первую информацию об объеме, размерах и строении собственного тела. Ребенок, который появляется на свет путем кесарева сечения, вынимается в практически безграничное пространство.

Как только ребенок родился и с перерезанием пуповины был отделен от организма матери, первым большим достижением в его жизни становится восстановление равновесия

вопреки действию силы тяжести. И при каждом изменении положения ему приходится проделывать это снова. Ему нужно находить свою вертикаль, когда его вынимают из кроватки, когда он лежит на руках у матери, когда он лежит на животе, когда его переворачивают и т. д.

Ребенку необходимо, чтобы то, как с ним обращаются и как держат его взрослые, давало ему ощущение безопасности. Это ощущение создается, например, тем, что мать бережно держит его на руках и обнимает, или что родители строят для него защитный барьер из подушек и одеял. Если с такой позиции посмотреть на эти важные взаимосвязи в первые дни и месяцы жизни, то неудивительно, что многим детям с различными физическими и душевными проблемами можно помочь, используя разработанную д-ром Ириной Прекоп удерживающую терапию.

В процессе дальнейшего развития ребенка речь тоже все время идет о выпадении из равновесия и возвращении в равновесие. Вспомним хотя бы о множестве детских болезней, которые на время отменяют нормальное физическое, а также психическое состояние, вызывая тем самым кризис, который необходимо преодолеть, чтобы затем с новой силой и опытом двигаться дальше. Я часто наблюдаю, что дети, которые из-за болезни какое-то время не ходили на терапию, потом предстают передо мной, обретя какую-то новую зрелость или развязав узел проблем, который незадолго до болезни казался неразрешимым. Этот процесс выпадения из равновесия и возвращения в него – неотъемлемая часть человеческого бытия и сопровождает нас всю жизнь. А когда приходит конец, мы опускаемся в то, что прежде нас держало.

Системное чувство равновесия

Есть еще один уровень, на который нужно смотреть или который нужно учитывать в терапии, чтобы фокус внимания в работе с симптомом не был слишком узким, – это равновесие в системе семьи. Берт Хеллингер говорит о «семейной совести», которая стремится к восстановлению баланса и справедливости, иногда за счет невинных потомков, бессознательно повторяющих судьбу кого-то из предков. Что-то в системе, стремясь к разрешению, может сохраняться и передаваться в ней дальше на протяжении поколений. Это называется системным переплетением.

В своей книге «Порядки любви» Берт Хеллингер пишет о балансе в человеческих отношениях: «Некое знающее чувство привязывает нас к людям и группам. Постоянно понуждая и направляя, оно удерживает нас в отношениях с ними, подобно тому как другое знающее чувство, постоянно понуждая и направляя, вопреки силе тяжести удерживает нас в равновесии. При желании мы можем упасть вперед или назад, вправо или влево. Но пока не произошла катастрофа, рефлекс побуждает нас выровнять положение, и мы вовремя возвращаемся в равновесие.

Так и за нашими отношениями следит чувство, стоящее над нашим произволом. Оно действует подобно рефлексу, вынуждая нас исправлять положение и восстанавливать равновесие, если мы отклонились от условий успешных отношений и ставим под угрозу свою принадлежность. Как и наше чувство равновесия, чувство отношений тоже воспринимает человека вместе с его окружением, оно определяет пространство нашей свободы и его границы и управляет нами посредством ощущения душевного комфорта и дискомфорта. Этот дискомфорт мы ощущаем как вину, а этот комфорт как невиновность. Таким образом, вина и невиновность познаются в отношениях, они связаны с отношениями. Ибо любое действие, которое как-либо сказывается на других, сопровождается знающим чувством невиновности и вины, и как глаз, смотря, постоянно различает светлое

и темное, так и это знающее чувство каждую секунду определяет, вредят наши действия отношениям или им служат. То, что вредит отношениям, мы ощущаем как вину, а то, что им служит, – как невиновность». [1]

1

Берт Хеллингер: «Ordnungen der Liebe. Ein Kursbuch», Гейдельберг, издательство Carl Auer Systeme, 2-е изд. 1995, с. 195. В русском переводе «Порядки любви. Как жизнь и любовь удаются вместе».

Работая в терапии с детьми, мы должны отдавать себе отчет в том, что мы имеем дело с представителями всей семейной системы в целом, со всем, что для этой семьи важно и что позволяет ей сохраняться как системе, со всем, что означает для нее вину и невиновность, со всеми правилами, запретами, табу, представлениями о жизни, страхами, болезнями и тайнами. Поэтому ребенок может испытывать чувство вины, если он нарушает действующие в семье правила, например, когда ему приходится что-то рассказать, чтобы облегчить себе душу.

Ребенку необходимо ощущать свою принадлежность, чтобы чувствовать себя уверенно в своей семье, а значит, и в жизни. Поэтому он будет функционировать по всем правилам этой семьи. Но «функционировать в системе» может означать в том числе: не быть идеальным, выделяться, болеть и т. д. Для терапии это означает, что изменения у ребенка возможны лишь в той степени, в какой с этими изменениями он все еще будет вписываться в систему.

Расстройства, диагнозы и их значение

Когда родители замечают у своих детей в сравнении с другими детьми какие-то отклонения в развитии или не понимают чего-то в их поведении, в большинстве случаев они сначала обращаются за советом или помощью к своему педиатру и пытаются найти диагноз для этого нарушения. Ниже приведены наиболее распространенные и часто встречающиеся диагнозы.

ММД (MCD) – это аббревиатура для минимальной мозговой дисфункции. Здесь речь идет о легких мозговых дисфункциях, которые практически не заметны для родителей, но могут значительно ухудшать перцептивное и моторное научение у ребенка. Возможности детской неврологии зачастую не позволяют выявлять такие легкие повреждения мозга у маленьких детей. Зафиксировать удается лишь последствия дисфункции мозга для различных областей деятельности и поведения. Поэтому ММД часто используется как компромиссный диагноз, чтобы иметь возможность назвать целый ряд отклонений у детей. На уровне чисто физических симптомов под него подпадают, например, нарушения крупной и мелкой моторики, нарушения восприятия пространственного расположения и пространственных отношений, нарушения восприятия схемы тела, нарушения восприятия фигуры и фона, нарушение константности восприятия, легкие зрительные, слуховые и речевые нарушения.

РДПС (POS) – это ранний детский психоорганический синдром. Этим термином описывается тот факт, что расстройство возникло в раннем детском возрасте и проявляется в различных симптомах, например в нарушении координации движений или приложении неадекватных усилий при выполнении определенных действий, которым присуще тесное органическое и психическое взаимодействие.

СДВ (ADD) – аббревиатура, обозначающая синдром дефицита внимания, то есть снижение способности к концентрации [2] .

2

Немецким соответствием для ADD (attention deficit disorder) является ADS (Aufmerksamkeitsdefizitsyndrom), однако он дополнительно включает в себя такой симптом, как беспокойство.