Когда сбывается несбывшееся… (сборник)
Шрифт:
— А что там за парень, ты его хоть видела? — спросила Мила у матери, равнодушно глядя на красивый закат, глубоко и некрасиво затягиваясь сигаретой.
— Да, видела… несколько раз, когда он к Вике заходил. Зовут Виталиком. Симпатичный, вежливый…
— Они все вежливые сначала, — с усмешкой заметила Мила.
— Он учится вместе с Викой в зубопротезном техникуме.
— Так, с голоду с такой профессией не должны помереть, если поженятся, — рассуждала Мила. — А что еще о нем знаешь? Кто родители?
— Вика говорила, что мать воспитывает его одна. С мужем давно распрощалась.
— Это уже неплохо. Если поженятся, молодежи будет где жить. И потом, мне кажется, — добавила прагматичная Мила, — женщине, которая пытается устроить свою личную жизнь, очень даже на руку будет, если кто-то возьмет заботу о ее сыночке. Как думаешь?
— Не знаю, не знаю, — сказала озабоченная Ирина Михайловна, — возможно, ты и права. Знаю, что с этим хахалем его мать собирается съезжаться, Вика рассказывала. Квартиру хотят менять на большую. Знаю еще также, что у них недавно умер дед, от которого осталась комната в коммуналке где-то на Красной Пресне, — добавила мать.
— У, сколько свободной жилплощади для свиданий, — усмехнулась Мила, — как же тут не забеременеть…
Хотя в душе ее невольно кольнула досада от мысли: сказать мужу, что Вике совсем негде будет жить, если она вдруг срочно засобирается замуж, не получится.
Не получится при таком раскладе и потребовать у него денег для Вики на квартиру. Опять же ему и лучше: будет продолжать вить свое гнездышко …А Миле этого, ох, как не хотелось. Парадокс, конечно, но в сложившейся ситуации она даже где-то была сейчас рада, что Вика беременна. Это давало ей возможность неотложного общения с Виктором, прощально хлопнувшим дверью. И не нужно искать никакого предлога. У них теперь есть общие дела, связанные с дочерью. Он вынужден будет общаться с нею, как бы ему этого не хотелось. В этом вопросе ему не отвертеться.
— Ну, ладно, у Вики все по молодости, можно понять, — долетели до оцепеневшей Милы материны слова, — но ты-то, ты…Старая корова…и такая дура. Так и не научились гулять с умом. И к тому же, муж знает про твои гулянки. Я тебя предупреждала.
— А знаешь, что я пронюхала? — сказала Мила, не обращая внимания на обидные материны слова, сказанные в сердцах, и рассказала ей то, о чем поведал Иван Кузьмич.
— И это ты называешь, пронюхала? — изумилась мать. — Слишком поздно. Ох, и плохи же твои дела, дочка. Твой поезд ушел. А мужик — он всегда мужик. Ему что…Он начинает жизнь заново. А заново начинают жить с молодыми женами, можешь в этом не сомневаться.
— Ну, это мы еще поглядим, — ответила дочь и зло добавила, — троих беременных никакой мужик не сдюжит, а тем более — такой тюфяк, как мой муж.
— Троих? — усмехнулась мать. — А ты не оговорилась, дочка? Причем тут ты? Неужели ты хочешь, признаться Виктору, что забеременела от любовника? И зачем? Ты хочешь, чтобы он тебя еще и высмеял? — удивилась Ирина Михайловна. — По-моему, единственное, о чем его можно попросить сейчас, так это, чтобы он повременил с разводом, пока квартиру
— Нет, это уже не поможет, раз он принял такое решение, — сказала Мила, — и чихать мне теперь на его карьеру и квартиру. Подожди, я сейчас…
Мила покинула балкон и вскоре вернулась с бутылкой коньяка и двумя маленькими серебряными рюмками.
Она налила коньяк себе и матери и с жадностью заглотнула порцию жидкости, которая стимулировала работу ее мозга.
— Ну, ты уж меня совсем за идиотку держишь, — сказала она, наливая и повторно опрокидывая рюмку. — У меня есть план… Мне ведь все равно надо срочно познакомиться с парнем Вики. Да и не только мне. Виктору тоже. Если мы вообще Вику замуж спихнем…
— А если не получится? Если парень не захочет? — возразила Ирина Михайловна.
— Надо бы, чтобы захотел, — ответила дочь, уже с явным раздражением в голосе, — как ты не понимаешь? Мне надо, чтобы Виктор пришел в эту квартиру хотя бы еще раз. Под любым предлогом. А предлог у нас есть — Викины дела. А уж как получится у нее: замуж — незамуж… Пусть тоже поучаствует в разговоре, поволнуется, раскошелится, если свадьба, тем более…
— Ну, допустим, придет поговорить… А дальше что? Ты хочешь что ли, чтобы он на ночь здесь с тобой остался? — спросила мать. — Так насильно мил не будешь.
— Вот именно, насильно, — усмехнулась Мила, — да он мне даром на ночь не нужен. И раньше, а сейчас — тем более. Не собираюсь я с ним играть в любовь. Мне просто нужно, чтобы эту ночь он провел в моей квартире. Всего лишь…
— Зачем? — удивилась мать. — Ну, поговорим, посидим, все обсудим. Как ты его удержишь?
— Ну, это уже мои хлопоты, — сухо ответила дочь, раскуривая новую сигарету.
— Нет, я должна знать, — заволновалась Ирина Михайловна, — что ты задумала?
— Ой, да ничего особенного, — сказала Мила, — есть один способ. Но это между нами, по секрету. Не хотела говорить… ну, ты как пристанешь… Просто чайку он попьет вместе со всеми или кофе, или коньячку хлебнет. Любит он, особенно, кофе с коньячком… Главное, «это» вовремя ему подать, под конец всех наших разговоров.
— А это не опасно? — округлила глаза Ирина Михайловна. — Что ты надумала такое?
— Не опасно, не опасно, — усмехнулась Мила. — Он просто захочет спать и заснет…Крепко. А наутро…
— Ты ему скажешь, что беременна? — в свою очередь усмехнулась мать. — Он ведь не дурак. А ты просто ненормальная…
— А мне плевать. Это уже не будет иметь значения. Главное, чтобы он просто переночевал у меня. Вот и все…
— Ну, а дальше, дальше-то что? — не унималась мать.
— А дальше — война, — щуря свои маленькие глазки, зло сказала Мила. — Или ты думаешь, я должна сложить лапки и молча радоваться за этих двоих? Может, счастья им еще пожелать, подержать фату новоиспеченной невесте на свадьбе? Спокойно наблюдать, как он в ближайшее время получит или купит квартиру, пойдет на работу в свой МИД… Знать, что через какое-то время его уж точно пошлют в нормальную капстрану, чего я столько лет ждала и не дождалась?