Когда сбывается несбывшееся… (сборник)
Шрифт:
Что-то загудело, зашелестело в телефоне, а потом послышался неприятно резкий женский голос.
— Здравствуйте, Ирина Константиновна! Это вам звонят из издательства научно-технической литературы. У нас намечается большой объем работы. Будете ли вы продлевать трудовой договор? Срочно свяжитесь с нами…
— Нет, только не это… — простонала Ирина. — Жду — не дождусь, когда распрощаюсь с вами.
— Здравствуйте, это беспокоит вас дизайнер Татьяна Смирнова. Помните? Вы писали обо мне два года назад. Я хочу вас пригласить на показ моей новой коллекции, которая будет проходить
— А… С удовольствием пойду, еще и дочку возьму, — продолжала комментировать вслух телефонные сообщения Ирина, отхлебывая остывший кофе.
— Ну, подруги, до вас не дозвонишься, — вдруг раздался низкий прокуренный женский голос, — нагряну в субботу. Ждите.
— Так ведь сегодня суббота, — сказала Ирина. — Надо же, как кстати пирог …
Дверь открылась и на пороге появилась девушка лет шестнадцати-семнадцати в пижаме.
— Ну, что — опять не выспалась? — спросила Ирина у дочери.
— С вами выспишься, — сказала Алина, — то кошки, то такие ванильные ароматы на всю квартиру…
— К нам сегодня тетя Наташа обещалась в гости нагрянуть.
— А ко мне — подруги, — сказала дочка.
— Думаю, пирога на всех хватит, — подытожила Ирина.
— А с чем пирог? — поинтересовалась Алина.
— Творог с изюмом.
— Угу… — только и ответила довольная дочка, благодарно чмокнув маму в щеку.
На секунду их лица соприкоснулись, и стало заметно, что они похожи: у дочери те же выразительные глаза, пышные волосы, красиво очерченные брови. Рядом они представляли довольно распространенный в жизни дуэт: когда дочка — почти невеста, и мама — все еще моложавая интересная женщина.
Ирина с Наташей сидели на диване, и перед ними стоял столик на колесиках. На столе перед ними в красивом блюде лежал пирог, был нарезан ломтиками лимон, и еще стояла чуть тронутая бутылка белого виноградного вина. Наташа курила.
В кресле сидела Аля и периодически щелкала пультом управления телевизором. Звук был приглушен, но разговор подруг происходил то под клип «Муси-пуси, ты мой родной», то под рекламу какого-то крема для женщин, где рефреном звучали слова: «Молодость, красота, здоровье — счастливы обладающие»…
Со скучающим видом Алина отключила телевизор.
— Нет, погоди, не отключай, скоро новости, — попросила мама, — мы хотим сюжет посмотреть с тетей Наташей о вручении премий журналистам. Ты только звук отключи…
— А у меня вчера, тетя Наташа, сапоги зимние в школе украли, — расстроено сказала Аля.
— И в прошлом году тоже, — недовольно сказала Ирина. — А спрашивать не с кого…
— Да воруют не только обувь, куртки, пальто тоже, — продолжала Аля.
— Значит, хорошо живем, девушки. Раз не все родители своих чад одеть могут, — подытожила невесело тетя Наташа и добавила, — кажется, начинается…сделай звук, Алечка.
— Да кого ты там хочешь увидеть? — спросила Ирина, — кого-нибудь из наших, что ли?
Они все стали смотреть на голубой экран. Пошла картинка вручения премий каким-то людям, чьи фамилии монотонно перечислял закадровый голос. Но вот слово предоставили победителю — мужчине
— Я благодарен всем, кто оценил мой труд. Сейчас, когда мне вручили награду, я вдруг понял о том, как важна в наше непростое время профессия журналиста.
Ирина с Наташей переглянулись. Ирина прыснула.
— Он вдруг «понял о том»…Ну, с тобой дружочек, все ясно.
Наталья нервно затянулась сигаретой, допила вино.
— Дайте мне телефонный справочник, вдруг сказала она, — только быстро…
— Зачем? — в один голос спросили Ирина и Аля.
— Наташка, успокойся, я тебя умоляю… — попросила подругу Ирина.
— Ах, да, — сказала Наташа, — а где моя сумка?
Алина побежала в прихожую за сумкой.
— Нет, ну это уже переходит все границы, — ругалась Наталья, нервно вытряхивая содержимое своей сумки, пока из нее не вывалился, наконец, блокнот.
— Да успокойся ты, — говорила Ирина, зная взрывной характер подруги и понимая, что ее уже ничем не остановишь.
Наталья полистала блокнот и стала звонить.
— Это телевидение? Я попала именно на тот канал, где сейчас показывали вручение премий журналистам? — допытывалась она.
— Да, — ответил в трубке безразличный и усталый мужской голос. — А в чем дело?
— А в том, — напирала Наталья, — даже если у нас в стране безграмотно говорящим людям вручают журналистские премии, то хотелось бы знать, за что получают зарплату ваши редакторы. Ведь сюжет шел в предварительной записи: неужели нельзя было в месте «ляпа» хотя бы звук убрать или вырезать кусок сюжета? — не унималась Наталья.
— Да кто вы такая? Что вы себе позволяете? — переходя на грубую чиновничью интонацию, возмутился тот, кто был по ту сторону телефонного провода.
— Я — телезрительница…И исправный налогоплательщик. И к тому же — журналист. Наталья Суворова… И даже — член Союза журналистов, — не унималась она.
— А… С этого надо было и начинать, — насмешливо и с издевкой ответил мужской голос. — Вы обижены, что премию вручили не вам?
— Мне жаль, — сказала Наталья уже более спокойным голосом, — что премии вручают тем, кто не освоил курс грамматики русского языка даже на уровне средней школы… А телевидение с удовольствием тиражирует эту глупость на всю страну… Ну, ничего, — и в голосе Натальи опять зазвучали напористые нотки, — я изложу свои претензии в письменном виде и дождусь официального ответа от вашего руководства. Да, кстати, представьтесь, пожалуйста, чтобы я знала, с кем я так мило беседовала…
— На другом конце провода быстро бросили трубку, и послышались гудки.
— А… Испугался, — засмеялась Наташа. — Ну, и хам.
— Ну, тетя Наташа, — это класс, — сказала Алина.
— Каждый слышит, как он дышит…Как он дышит — так и пишет, — попыталась спеть Ирина, припоминая слова известной песни Булата Окуджавы.
— Вот именно… Некоторые — глухонемые от рождения. И туда же — в писатели, — не унималась Наталья.
В дверь позвонили.
— Это ко мне…девчонки, — обрадовалась Алина.