Когда сгущается тьма
Шрифт:
— Она готова была убить меня из-за этой проклятой сумки, — покачал головой предсказатель. — А все потому, что богатая мамаша подруги дочери могла подумать, будто мы отовариваемся в магазине «Винн-Дикси». Ну, я посмотрел на нее и сказал: «И когда только веселая и сексуальная девушка, на которой я женился, превратилась в такую претенциозную сучку?»
— Круто…
— Неужели я был не прав?
— Что бы вы ни сделали и ни сказали, вы всегда будете не правы, — заверил Тео. — Перечитайте внимательно, что напечатано мелким шрифтом в вашем брачном контракте.
— Полагаете, я должен был перед ней извиниться?
— Хм… Уж и не знаю, что лучше при таком раскладе — извиняться или
Предсказатель горестно вздохнул, словно услышанное от Тео придало его жизненным неурядицам еще большую безнадежность.
— Ну и что мне теперь делать?
— Все, чтобы выбраться отсюда живым и невредимым.
— Но что потом?
— Потом? То, что должен сделать всякий благородный человек при подобных обстоятельствах.
— Это что же?
— Застрелиться — вот что.
— Застрелиться?
— Да. Но только не на ее пуховом покрывале. Она вас за это возненавидит. Нельзя портить любимое пуховое покрывало жены.
Парень согласно кивнул, будто бы все сказанное Тео имело для него некий смысл.
— Спасибо за совет.
— Не стоит благодарности.
Из ванной комнаты послышался звук спускаемой из бачка воды. Это, помимо всего прочего, означало, что Фэлкон использовал последние запасы влаги, имевшиеся в номере.
— Ну вот, умники, — сказал Фэлкон, выходя из ванной, — теперь можно и звонить. — И ткнул пальцем в Тео: — Ты первый.
Предсказатель прошептал:
— Идите, прошу вас, я не могу разговаривать с полицейскими.
— Не беспокойтесь, — ответил Тео. — До вас очередь не дойдет.
Фэлкон набрал номер, подождал, пока на противоположном конце провода снимут трубку, и заговорил с абонентом. Тео не смог определить, с кем именно — с Джеком или полицейскими.
— Сейчас состоится обещанный разговор с одним из находящихся здесь людей, — провозгласил Фэлкон. В правой руке он держал пистолет, а в левой мобильник. — Десять секунд, — кивнул он Тео. — Назовешь свое имя и номер телефона знакомого или родственника.
Получив телефон, Тео застрочил, как пулемет, выпаливая все, что знал о секретах Фэлкона.
— Он весь обмотан под пальто взрывчаткой и…
— Задница! — вскричал Фэлкон, вырывая у него телефон, и ударил ногой в живот с силой разъяренного мула.
Тео рухнул на пол, на какое-то время лишившись способности дышать. Он не был уверен на все сто, что Фэлкон носит под пальто взрывчатку, но что-то такое почувствовал, когда тот его связывал. Кроме того, ему казалось подозрительным, что Фэлкон отказывался снять пальто, несмотря на растущую жару и духоту.
Фэлкон снова ударил его ногой. Поскольку он при этом страшно ругался, Тео сделал вывод, что его догадка верна. Похоже, парень и в самом деле имел под пальто взрывчатку.
— Торжественно заявляю, — сказал Фэлкон, приставив пистолет к голове Тео, — что чем бы эта заварушка ни кончилась, ты живым отсюда не выйдешь.
ГЛАВА 34
Наличие взрывчатки меняло все — особенно для Винса Пауло.
Лишившись зрения, он выслушал от разных людей множество удивительных историй по этому поводу. О парне, который так сильно сморкался в платок, что у него в прямом смысле глаза вылезли из орбит. О пожарном, у которого от удара водяной струей из брандспойта глаза выскочили из глазниц и повисли на глазных нервах. О ребенке, который, подпрыгивая на матрасике, выбил себе глаз, ударившись о спинку своей кроватки. О металлургах, которым попали в глаза заостренные кусочки стали, пронизавшие хрусталик, или капли расплавленного
— Команда подрывников и саперов наготове, сержант.
Пауло услышал это сообщение в радионаушниках, но в первое мгновение никак на него не отреагировал. Слова Тео Найта разбудили воспоминания о двери с облупившейся краской, открыв которую, он погрузился во мрак слепоты.
— Винс? — обратилась к нему Алисия, стоявшая рядом.
— Я все слышал. Просто задумался на минуту.
Это была ложь, по крайней мере относительно «минутной» задумчивости. Он думал о том, что с ним произошло, на протяжении месяцев, представляя, как могла сложиться его жизнь, не открой он ту проклятую дверь. Вернувшись мыслями к действительности, Винс включил микрофон и приказал начальнику команды подрывников и саперов оставаться на месте, пока он не сделает еще одну попытку восстановить контакт с Фэлконом.
— Сообщение Тео не является еще стопроцентным свидетельством наличия у Фэлкона взрывчатки, — заметила Алисия.
— Мы должны исходить из худшего варианта возможного развития событий.
— Ты полагаешь, что он владеет навыками и умениями по части изготовления взрывных устройств?
— На его счете на Багамах лежало двести тысяч долларов. Кроме того, он ухитрился раздобыть пистолет девятимиллиметрового калибра с запасными обоймами к нему. Он также ранил двух офицеров во время перестрелки в темное время суток, а теперь держит под контролем ситуацию с заложниками, несмотря на то что ему противостоит вся полиция Майами-сити. Полагаю, всем нам пора уже избавиться от сложившегося у нас образа несчастного бездомного психа, собиравшегося броситься с моста, чтобы покончить жизнь самоубийством. Думаю, этого человека следует рассматривать как злобного маньяка, который по неизвестной причине забил до смерти обрезком свинцовой трубы беззащитную женщину.
— Я просто хотела узнать твое мнение, Винс.
Он отметил про себя, как изменился голос Алисии, и понял, что овладевшее им возбуждение заметно даже со стороны. Ему необходимо успокоиться, взять под контроль обуревающие его чувства и обуздать бесполезный гнев, который он испытывал по отношению к Фэлкону. В противном случае он может наделать ошибок при дальнейшем общении с ним.
— Извини, — сказал он. — Что-то я разволновался. Похоже, нужно перевести дух и немного остыть.
В следующее мгновение он почувствовал, как ее рука мягко легла на его предплечье.
— Игра стала куда сложнее и запутаннее, нежели шеф Ренфро и я думали поначалу, предлагая тебе заняться этим делом. Как считаешь, справишься с ним?
— А ты сомневаешься?
— Не знаю, что и сказать. Уж слишком оно похоже на твое последнее дело.
— Ошибаешься. Ничего похожего. На этот раз меня предупредили, и я по крайней мере отчетливо вижу все возможные последствия.
Механическое употребление словосочетания «отчетливо вижу» вызвало у него после осознания этого факта сухой резкий смешок, исторгшийся, казалось, словно из самых заповедных глубин его существа. Безжалостно высмеивать себя за подобные промахи с некоторых пор стало у него чем-то вроде рефлекса.