Когда сойдутся тени
Шрифт:
Но Джейк не выглядел очень уж радостным. Он молчал, озабоченный какими-то своими мыслями. И о чем можно думать?
— Что с тобой? Ты чем-то обеспокоен? — не выдержала Кей.
Тот пожал плечом, не сразу, но ответил:
— Да, видишь ли, странно все это. Никогда такого не было, чтобы женщина в Суэме не могла родить. И дети тоже никогда не рождались ножками. Это — первый ребенок, родившийся таким образом.
— Ну, всегда что-нибудь бывает первый раз.
— Ты не понимаешь, Кей, — устало вздохнул Джейк, — это Суэма, тут ничего не бывает просто так. Сначала возле города
— Разве между этими событиями есть какая-то связь? Ты думаешь, что это колдовство?
— Разумеется, связь есть, наверняка. Но это — не колдовство, нет. Это действие темных сил.
И Джейк замолчал. Он больше не хотел говорить на эту тему, и, хотя Кей раздирало любопытство, она, почему-то, не стала задавать вопросы.
А последние лучи солнца все еще золотили остроконечные крыши домов на вершине Такнааского холма. Дневная жара спала, по не яркому небу проплывали облака, большие, лохматые. Возможно, ночью пойдет дождь. Дожди в Такнаасе бывали только по ночам. А днем погода неизменно была приветливой, солнечной и ясной.
Это было еще одним качеством Суэмы, еще одной ее чертой, приятной и необыкновенной. Ведь это было так приятно и необыкновенно — знать наверняка, что завтра будет хорошая погода.
— А знаешь, — вдруг обратился Джейк к Кей, — несмотря на то, что мальчик родился ножками, Эннани все-таки быстро разрешилась от бремени, как только ребенка развернули — он тут же родился.
Джейк сказал слово «развернули» так, словно Кей тоже помогала ему в этом процессе.
— Ну, да, — рассеянно согласилась она.
— Суэмцам в этом плане гораздо легче, чем нам, — продолжал Джейк, — роды Эннани — единственные, можно даже сказать исключительно единственные, для Суэмы роды с осложнениями. А обычно все происходит очень быстро, без боли и без страданий. И у тебя, Кей, таких родов не будет, — неожиданно закончил он.
— Я, вроде, и не собиралась производить на свет детей.
— Ну, когда-нибудь придется, — Джейк произнес это без всякого выражения и без эмоций, словно само собой разумеющееся.
— Прежде чем родить ребенка, надо ведь, наверное, выйти замуж, — с усмешкой заметила Кей.
— Конечно, — согласился Джейк и добавил, — Однажды, когда-нибудь, ты выйдешь замуж. Почему бы и нет, девушка ты хорошая, симпатичная.
Он улыбнулся. Кей тоже. Это было первое замечание Джейка о ее внешности. Хотя, по сравнению с жителями Такнааса, которые все были необыкновенно красивы, ее даже симпатичной нельзя было назвать. Наверное.
В этот вечер Кей устала больше обычного. Дома их ждал гость — Лэстин. Расположившись в уютной гостиной, вместе с Китом, Лосанной и Сэмом, он рассказывал какие-то смешные истории и рисовал для Сэма картинки на больших альбомных листах.
Кей только поздоровалась со всеми и ушла наверх. Она чувствовала себя такой уставшей, что мечтала скорей очутиться в своей постели. Поужинать они с Джейком уже успели, и теперь, после душа, Кей могла насладиться покоем на своей кровати.
Она слышала, как Джейк еще долго рассказывал всем о том, что они пережили. Потом слышала, как все молились и пели. Под звук этих
И лишь утром от Лосанны Кей узнала, что Лэстин на самом деле приходил вчера к ней.
Глава 9
Марк О'Мэлли
Джейк, Сэм и Кит молились каждый вечер. Кей уже привыкла к этим молитвам, и они казались ей незыблемой частью Суэмы.
Джейк вообще жил всегда так, словно Бог был рядом и все видел, и все обстоятельства его, Джейка, жизни зависели только от Создателя. Иногда обращение Джейка к Богу было совсем коротким, просто несколько слов благодарности и хвалы, эти слова тоже были молитвой. Но Джейк мог молиться и долго, закрывшись в своей комнате. Только по приглушенному звуку его голоса, доносившегося из-за зеленой двери, Кей догадывалась, что Джейк обращается к Отцу. Иногда его молитвы длились больше часа, и он спускался вниз окрыленный и вдохновленный свыше. И Кей это было не совсем понятно.
Но с другой стороны, Кей была уверена, что благодаря молитвам Джейка и его близости к Богу в Желтом Доме царила какая-то особая атмосфера. Она обволакивала и окутывала сразу, как только Кей переступала порог. Покой, уют, чувство защищенности и уверенности в завтрашнем дне и еще тихое, спокойное счастье — вот то, что Кей испытывала в этом доме. Мало того, вся эта атмосфера наполняла не только Желтый Дом, но и весь Такнаас. Потому что молился каждый его житель. Так говорил Джейк. Он говорил, что в Такнаасе к Создателю обращаются все, не молятся только баймы.
А после вечерней молитвы иногда пели песни. Пели все — и Джейк, и Сэм, и Кит. Джейк подыгрывал на гитаре. Слова песен были простыми:
Придите, поклонимся Создателю, Вознесем Ему славу Ибо Он источник жизни.Или:
Любовь Твоя, о Отец, бесконечна, И милости Твоей нет конца. Она приходит с каждым утром Она приходит с каждым утром Твой источник не знает конца…Обыкновенные слова, ничего сложного или особенного. Но мелодии в Суэме были необычными. В каждой, даже медленной отбивался ритм барабаном, бубном или какой-нибудь маленькой ручной стукалкой. У Джейка дома ритм всегда отбивал Сэм на небольшом бубне, обтянутом тугой желтоватой кожей. И в этих музыкальных ритмах слышался шелест трав, журчание ручьев, цокот лошадиных копыт.
Кей очень любила слушать эти песни. На молитву вниз она не спускалась — ну, чего она будет стоять как истукан в то время, когда другие молятся? Но если Джейк начинал наигрывать музыку, а Сэм ударял в свой бубен, то Кей выходила в коридор и садилась на ступеньки на самом верху лестницы. Отсюда ей было хорошо слышно, и она могла наслаждаться хорошей музыкой.