Когда страсть сильна
Шрифт:
Затем она налила чай себе и поставила обе кружки в микроволновку.
«Главное не перепутать, – напомнила она себе. – Жёлтая кружка Коди, голубая – моя».
Микроволновка загудела, а Хэйли снова села рядом с Коди и стала молча смотреть на него.
Она подумала, что он довольно милый. Но он рассказывал ей о своей жизни, и она знала, что она уже давно лишена радости. В школе он был выдающимся спортсменом. Но потом он повредил колено, играя в футбол, так что ему пришлось поставить крест на своей спортивной карьере. В конечном счёте, эта же травма привела
С тех пор его жизнь носила трагический характер. Его первая жена погибла в автокатастрофе, вторая жена ушла к другому. У него было двое взрослых детей, но он больше с ними не общался. Кроме того, несколько лет назад он перенёс инфаркт.
Она восхищалась тем, что он вовсе не выглядел удручённым – напротив, он казался полным надежды и оптимизма по поводу будущего.
Да, он милый, но наивный.
И его жизнь уже не пойдёт на лад.
Слишком поздно.
Сигнал микроволновки вывел её из задумчивости. Коди в ожидании посмотрел на неё снизу вверх своими добрыми глазами.
Она погладила его по руке, встала и подошла к микроволновке. Она взяла кружки, которые теперь были горячими.
Она снова напомнила себе:
«Жёлтая для Коди, голубая для меня».
Очень важно их не перепутать.
Они оба стали пить чай, практически не разговаривая. Хэйли нравилось считать такие моменты молчаливым компаньонством. Ей стало немного грустно, что больше их не будет. Всего через несколько дней она больше не понадобится своему пациенту.
Вскоре Коди стал клевать носом. Она смешала порошок со снотворным, чтобы убедиться, что он заснёт. Хэйли встала и стала собирать свои вещи, готовясь уходить.
Собираясь, она тихо напевала песню, которую знала всегда, сколько себя помнила:
Далеко моя малышка,Далеко от дома.Не смеёшься, не играешь,Чахнешь с каждым днём.Но не плачь, моя малышка,Засыпай ты снова,Лишь закроешь ты глаза,Попадёшь домой.Его глаза закрылись, она нежно убрала волосы с его лица.
Затем, легко поцеловав его в лоб, она встала и ушла.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Агент ФБР Райли Пейдж взволнованно шла по трапу в международном аэропорту Финикс Скай-Харбор. Весь полёт из вашингтонского аэропорта Рональда Рейгана прошел для неё в тревоге. Она приехала сюда в спешке, поскольку узнала, что пропала девочка-подросток Джилли, за которую Райли чувствовала особую ответственность. Она была полна решимости помочь ей и даже подумывала о том, чтобы её удочерить.
Торопливо пройдя через выход, она подняла глаза и в шоке увидела эту самую девочку, стоящую рядом с агентом ФБР отделения Феникса, Гарретом Хольбруком.
Тринадцатилетняя Джилли Скарлати стояла рядом с Гарретом, очевидно, встречая её.
Райли смутилась.
Прежде, чем Райли успела спросить о чём-нибудь, Джилли бросилась к ней на шею, всхлипывая:
– О, Райли, прости! Мне так жаль! Я больше так не буду.
Райли успокаивающе обняла Джилли, взглядом потребовав у Гаррета объяснений. Сестра Гаррета, Бонни Флаксман, пыталась удочерить Джилли, но Джилли взбунтовалась и убежала.
Гаррет слегка улыбнулся – на его обычно скупом на эмоции лице улыбка выглядела непривычно.
– Она позвонила Бонни вскоре после того, как ты вылетела из Фредриксбурга, – сказал он. – Она сказала, что лишь хочет попрощаться с ней раз и навсегда. Но когда Бонни сказала ей, что ты летишь сюда, чтобы забрать её, девочка оживилась и сказала нам, где её забрать.
Он посмотрел Райли в глаза.
– Её спас твой прилёт сюда, – подвёл он итог.
Райли сжала в объятиях Джилли, которая плакала на её руках, неуклюжая и беззащитная.
Джилли что-то прошептала, но Райли не расслышала.
– Что? – переспросила она.
Джилли слегка отстранилась и посмотрела Райли в глаза, её искренние карие глаза были наполнены слезами.
– Мама? – сказала она сдавленно и застенчиво. – Можно, я буду называть тебя мамой?
Райли снова обняла её, придя в смятение от нахлынувших эмоций.
– Конечно, – сказала она.
Затем она повернулась к Гаррету:
– Спасибо тебе за всё, что ты сделал.
– Был рад помочь хоть чем-то, – ответил он. – Вам нужно где-нибудь остановиться, пока вы здесь?
– Нет. Теперь, когда она нашлась, в этом нет надобности. Мы вернёмся следующим же рейсом.
Гаррет пожал ей руку.
– Надеюсь, что у вас всё получится.
После этих слов он ушёл.
Райли опустила глаза на подростка, который всё еще прилип к ней. Её захлестнула странная эйфория от того, что девочка нашлась, и беспокойство о том, что будет с ними обеими в будущем.
– Пошли съедим по бургеру, – сказала она Джилли.
Когда они ехали домой с аэропорта Ригана, шёл лёгкий снег. Джилли молча уставилась в окно, пока Райли вела машину. Её молчание было большой переменой после более четырёх часов полета из Феникса, во время которых Джилли просто не могла закрыть рот. Она первый раз летела на самолёте, и ей было интересно абсолютно всё.
«Почему же она теперь молчит?» – гадала Райли.
Ей пришло в голову, что снег может быть непривычным зрелищем для девочки, которая всю жизнь прожила в Аризоне.
– Ты раньше видела снег? – спросила Райли.
– Только по телевизору.
– Тебе нравится? – спросила Райли.
Джилли не ответила, и Райли смутилась. Она вспомнила, как увидела Джилли в первый раз. Тогда девочка бежала от отца, который её постоянно поколачивал. В отчаянии она решила стать проституткой и отправилась на стоянку фур, печально известную как место для снятия дорожных проституток, особенно низко падших.