Когда тайное становится явным или секрет закрытой двери
Шрифт:
Глава 1
Стою перед зеркалом и зачарованно смотрю на отражение. Создатель, как же это прекрасно! Такой чудесный ровный светло-коричневый оттенок, словно после легкого загара, поверхность гладкая без единой шероховатости и неровности, так и хочется провести по ней кончиками пальцев и ощутить шелковистость и упругость одновременно! Поднимаю взгляд выше: а какой насыщенный зеленый цвет, цвет молодой весенней зелени! Блестит в ярких солнечных лучах, поражая своей глубиной. Да, такое зрелище обязательно привлечет внимание людей понимающих истинную красоту, потому что это восхитительно, неповторимо, потрясающе! Тут я оглянулась… и нежно погладила Дендеру узколистую. Сколько сил мне стоило превратить ее из хиленького
Подруга говорит, что руки у меня золотые, особенно если это касается растений, а вот мама предпочитает этого не замечать, зато подчеркнуть лишний раз, что я ни к чему не пригодна — это всегда пожалуйста. «Ты, как твой драгоценный папочка, который не способен ни на что. Ну, вот скажи, разве на те деньги, которые он зарабатывает, можно жить?» — часто жалуется она мне, нашим родственникам, знакомым, соседям и наконец просто случайным людям. Но ни смотря на все это, я люблю своего отца, тихого, незаметного человека, на фоне моей всегда разодетой в пух и прах мамы, яркой, амбициозной женщины. К сожалению, часто именно эти черты характера выливаются у нее в жутчайшие скандалы, в которых она и за нападающую сторону и за пострадавшую выступает одновременно, то жалуясь, то ругаясь на чем свет стоит. До сих пор удивляюсь, как папа все это выдерживает?! Возможно его спасает любимая работа? Он у меня заведует небольшой лабораторией при колледже в Иттоке, с утра до вечера возиться со своими колбами, пузырьками и ничего вокруг себя не замечает. Здесь его ценят, относятся вполне уважительно, а вот дома мама часто пользуется его чрезмерным добродушием и не конфликтностью. Но я отвлеклась от своего зеленого любимца. Сейчас листочки аккуратненько протру специальным раствором собственного, между прочим, изготовления и пойду приготовлю несколько довольно простых зелий. В местной лавочке у меня заказали средство от бородавок, краску для волос и выпрямитель для бороды (каждый с ума по-своему сходит, но работа есть работа).
В Эсессе, довольно большом городе как для нашего государства, я снимаю квартирку на самом верхнем этаже, а на чердаке у меня оборудована небольшая лаборатория, что очень удобно, особенно, когда ты зельевар и зарабатываешь себе на жизнь именно этим занятием.
Я подхватила полотенце, осторожно промокнула руки после опрыскивания, кожа от него потом может шелушиться и стягиваться, а это бы в свою очередь наверняка замедлило быстроту и ловкость пальцев, что так необходимы при правильном изготовлении зелий. «Ну, вот и замечательно! Сейчас еще и ополосну их! А потом и к работе приступать можно», — подумала я и вздохнула. Но планы мои как всегда рухнули в самый неожиданный момент.
Не успела я подняться на чердак, чтобы в тишине и спокойствии заняться несложными манипуляциями по изготовлению заказа из лавки, как зазвенел колокольчик, предупреждающий появление гостя. «И кто там так не вовремя?!» — еще подумала я и поплелась открывать дверь.
На пороге стояла моя дорогая мамочка. Увидев мою нечесаную шевелюру и старое серое платье, она поморщилась, но ничего не сказала. Хотя, зная ее, она промолчит еще ближайших пару минут, пока мы топчемся на пороге, но стоит нам оказаться внутри и понесется нескончаемый поток «комплиментов» от «что ты на себя опять напялила» до «ты живешь неправильно». Увы, но в этом вся моя мама, критика других ей дается особенно легко, а вот она почему-то всегда права, только не вздумайте с этим спорить иначе нарветесь на еще большие неприятности.
На этот раз мама прикатила, судя по всему, надолго, вон у нее за спиной четыре больших чемодана болтаются, значит, как минимум на дней пять, а то и на всю неделю. Значит меня ожидает небольшой конец света. «И начинается он прямо сейчас», — сделала я неутешительный для себя вывод, глядя как мама набирает в грудь побольше воздуха. «Чем бы ее отвлечь сейчас», — судорожно подумала я, перебирая все, чтобы
Молча взяла чайник и налила воды, и пока она закипает, все же слушаю маму.
— Аврора, — начинает она уже привычно, — когда ты вернешься домой?
А мне так и хочется ответить ей: «Только не в этой жизни, мама». Но я молчу как, впрочем, и всегда. Не хочу объяснять, почему не желаю жить в Иттоке, почему не возвращаюсь в дом, где я родилась, почему так полюбила в последние годы одиночество, почему больше не наряжаюсь в яркие платья, почему… Да, сколько их еще теперь существует в моей жизни, не желаю ворошить прошлое, возвращаясь на восемь лет назад, вспоминать то, что до сих пор не дает мне покоя, я еще не готова измениться. Мне комфортно в моем царстве книг, колбочек, баночек, всяких порошочков и, конечно же, моей бесценной Дендеры узколистой. Серое платье, которое я ношу уже не первый год, словно бережет мое внутреннее сонное спокойствие, отпугивая все, что может нарушить его.
— Я не понимаю, почему ты живешь как затворница?! — продолжает греметь на всю кухню мамин голос, — Ты же еще совсем молодая девушка! Как ты собираешься жить дальше? О замужестве ты не думаешь, о молодых людях слышать не желаешь?! Вот скажи и на что ты рассчитываешь? Ждешь, когда превратишься в старую деву?
«А что, очень даже не плохая перспективка! — хмыкнула про себя, — Вот еще для полного соответствия стереотипам заведу себе кота или даже двух, буду вязать носки с шарфиками, жаловаться на погоду и ужасную молодежь!»
— Аврора! Ты меня слышишь?!
— Слышу, мам, — тихонько вздохнула я.
— И эти твои серые платья! — продолжала возмущаться она, — Я когда-нибудь не выдержу и снова выброшу их всех до единого!
«Это мы уже проходили, — подумала про себя, — И кто мне может помешать купить несколько копий того, что она вышвырнула из моего шкафа в тот раз?»
— Женщина должна быть яркой, привлекать к себе внимание, особенно в таком возрасте, как у тебя! Вот где ты собираешься искать себе жениха, если выглядишь как серая мышь, да еще и сидишь вечно в своей лаборатории точно как твой отец и больше ничем не интересуешься. Вот в свое время я любила кружить головы молодым людям. Среди них даже встречались маги, довольно талантливые и перспективные, а я дура, Создатель знает почему, выбрала твоего отца, безынициативного и мягкотелого, как сидел в свой лаборатории тридцать лет назад, так и до сих пор сидит.
— Мама, он единственный, кто честно ухаживал за тобой, а потом благородно предложил жениться, — не смогла удержаться я, когда в очередной раз услышал обвинения в адрес папы из ее уст, — И начинал он обычным лаборантом, а теперь у него целых пять человек в подчинении.
— Всего то пять! — вздохнула родительница, — Эх, надо было мне не спешить! Сейчас бы жила себе в каком-нибудь поместье с кучей слуг или в замке порядок наводила, а покомандовать я ох как люблю или с магом путешествовала по теплым странам. Эх, помню, — мама на секунду мечтательно замолчала, а потом продолжила историю, которую я слышала уже сотни раз, — встретился мне как-то молодой симпатичный маг, он только что закончил академию, а его уже пригласили в столицу к самому господину Тревису, который тогда занимал какой-то весьма важный пост при советнике самого барона Эргендарта.
— Мам, — перебила я, — давай чай пить, ведь уже заварился, как ты любишь.
— Вот вечно не даешь мне и слова сказать. Нет, чтоб послушать, выводы разумные сделать!
Я подсунула ей чашку, и она на пару минут замолчала, смакуя дорогой ароматный напиток, который я купила пару дней назад, заплатив свой двухнедельный заработок. Конечно, это очень дорого для моего бюджета, но зато именно в таких случаях, как сейчас, это просто беспроигрышный вариант.
— Аврора, может все же вернешься? А? — уже совершенно другим тоном проговорила мама.