Когда усталая подлодка...
Шрифт:
Наташа, сверстав мою книжку, тоже похвалила, но сделала подсказку, чисто профессиональную:
— Не плохо было бы кое-что добавить, исходя из формата издания… Так будет экономичнее… Вы подумаете об этом?…
Подумал. И решил кое-что добавить из ЗКШ. Так будет реалистичнее и экономичнее. И … попробую издать. А что? Сейчас не надо оббивать пороги Союзов писателей, рецензентов и цензоров. Выбирай издательство, которое тебе по карману и … вперед. Хоть пиши и издавай свой «Майн кампф». Вся загвоздка в финансах. Они у меня, как и в далеком детстве, и во всем нашем роду, как всегда, поют романсы. Но… Общаясь со своими
Караул! Грабят! … возопил я. Суд это подтвердил. Да, грабят. И постановил: Прекратить грабеж! Выплатить компенсацию! Хотя бы за год! И никаких гвоздей! Я возликовал! Компенсации мне хватит на издание хотя бы одной, первой книжки. А там, … глядишь издатели и сами выстроятся в очередь за право издания моих книжек. Расхорохорился, распетушился, ну прям, как в социалистическом реализме. Накропал уже четыре книжки. Над тремя бьется Валентина Федоровна, ругая меня матом (с кем поведешься, от того и наберешься) за мой мат и знаки препинания. Наташа сверстала и вторую книжку, а тут … Оранжевая революция!
Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться!… До боли, до сердечных колик и рвоты — все знакомо. Родина в опасности! Родина в нищете и нужде по вине: целый список. Надо потерпеть. Надо потуже подтянуть пояса и… т.д. и т.п.
Кукиш с маком народу от радетелей за народное благо.
Если выйдет хоть одна моя книжка, — это будет зримая победа не только моя, но и победа реализма над соцреализмом. Дай-то, Бог! Возрадуйся читатель, вместе со мной, если увидишь эту книжку.
Встреча
Несколько дней флотилия стояла на ушах в ожидании посещения Министром Обороны и Главкомом ВМФ. На всем пути высоких гостей, от Москвы до Мурманска, лютовала зима. И на земле, и в воздухе. Который уж день пуржило. Прилет задерживался. Флотилия уже конвульсировала от страха и усердия. И наконец-то, вот оно, оповещение:
— Едут!
Комендант перекрыл все подступы к гарнизону. Дисциплинированное и обученное население закрытого гарнизона затаилось в домах, за зашторенными окнами. Лишь бакланы, не реагируя на указания коменданта, учиняют свару на гарнизонной помойке. Поступило уточнение: не едут, а летят на вертолете. Кавалькада «Волг» с командованием гарнизона ринулась к вертолетной площадке, на сопку к въездному КПП гарнизона. За сим последовало новое уточнение: не едут, не летят, а идут! На катере.
Кавалькада машин с великим трудом оповещенная через службу КПП, опережая собственный визг, покатилась в зону, к «парадному» причалу. В белом мареве тумана (парение залива) послышался сдвоенный рокот двигателей катера, подходящего к причалу и вертолета, где-то, выше туманного покрывала.
На причале — прострация! Ступор! Ибо с катера сходят «сопровождающие
МО и Главком ВМФ «захватывают» самосвал, подъехавший к КПП с гарнизонной помойки. Кряхтя и матерясь, два маршала угнездились в кабину самосвала.
— Вези нас на причал, сынок!… — проявил инициативу Главком ВМФ.
Водитель, стройбатовский боец, в полуобморочном состоянии, памятуя о том, что его «помойке» можно двигаться только по объездной дороге, через сопки, покатил маршалов по колдобинам.
Ошалевшая от промашки кавалькада машин вновь помчалась к вертолетной площадке. По дороге к ней наткнулась на Комфлота, возглавившего пеший переход сановитой группы генерал-адмиралов.
— Где Министр и Главком?! … — прорычал Комфлота.
— Та-щ Командующий! Где …?… — поперхнулся аналогичным вопросом командующий флотилией, тушканчиком выпрыгнувший из «Волги».
— Ну вы, б…дь, даете! Министр и Главком на каком-то сраном самосвале поехали в зону…
— Мы только что из зоны, нам … ох, ё… твою мать! Они же, наверное, поехали через стройбатовский шанхай!… — ошеломился догадкой, начальник гарнизона. Он же командующий флотилией.
— Ну это вообще п…ц!… — такая оценка обстановки, повисла в воздухе. Поглотив в себя пеший отряд генерал-адмиралов, кавалькада «Волг» и УАЗиков по сугробисто-колдоёбистой дороге помчалась вдогонку за самосвалом. Догнала. Но поздно.
Министра Обороны и Главкома ВМФ уже встретил… «сын степей, калмык», вахтенный КПП на въезде в зону.
Проинструктированный до слез, он железно усвоил только одно: до особого распоряжения в зону не пускать ни-ко-го! А тут вдруг подъезжает задрипанный самосвал, истошно ревет клаксоном, а из кабины, непонятно гримасничая, пялится грязная рожа стройбатовца.
— Зачем гудишь? Нэ пущу! Давай назад, анан сагы ( к такой-то матери)… Пришлось Министру и Главкому спешиться и предстать перед калмыцкими очами в пешем строю. Слегка просветлев лицом, калмык подобрел и заявил:
— Тэбэ пущу!… — показал рукой на Главкома.
— А твоя — нет !… — тот же жест в сторону Министра Обороны.
— Почему?! Это же Министр Обороны!… — обиделся за Министра Главком.
— Моя его не знай. Тэбя — знай, его — не знай…
— Как так?… — стушевался Главком, начиная уже нервничать.
— Не знает и все тут. Правильно боец действует. Ты иди, а я тут постою, пока меня кто-то опознает… — улыбаясь проговорил Министр Обороны.
В это время из помещения КПП вывалил старший наряда — мичман, громко ойкнул. Не иначе, как навалив в штаны, снова умчался в помещение. Через секунду оттуда выскочил, пованивая, и истошно заорал:
— Сми-рр-но!
В это время и подскочила кавалькада машин.
— Встретили! Слава Богу! Опознали!
Оперативный дежурный флотилии был снят с дежурства. Начальник ОУС, лично, к имеемым на всех КПП портретам Главкома ВМФ пришпандорил еще и портрет Министра Обороны.
Бледная спирохета
И какой же русский не любит быстрой езды?! — задавался вопросом русский классик.
И не потому, что этого не любят другие народы.