Когда в Чертовке утонуло солнце

Котейко Алексей

— Разбудила? — спросила она без прежнего своего смущения, и тут же засуетилась:

— Сейчас покушать принесу!

— Пани… Постой! Эвка, погоди!

Стоя

уже у двери, она замерла, услышав своё имя. Медленно обернулась.

— Я… живой? — неуверенно спросил Максим.

— Живой, — по губам девушки скользнула улыбка.

— А… солнце? — он тревожно посмотрел на двойное окно, но за ним разливался лишь знакомый неопределённый то ли рассвет, то ли закат.

— Солнце уже садится, — и Эвка выпорхнула за дверь.

Макс заворочался, выбираясь из мягкой перины и стёганого одеяла. Доски пола приятно холодили ноги, и он поначалу неловко, но постепенно всё увереннее, заковылял к выходу. Открыл дверь, прошёл по коридору и спустился на первый этаж. В кухне позвякивала посуда; в гостиной, куда парень осторожно заглянул, никого не было. Стараясь

не шуметь, Максим добрался до двери в сад, открыл её и вышел.

Ноги тут же по щиколотку утонули в сырой после прошедшего дождя земле. Парень вдохнул полной грудью, наслаждаясь запахами спелых яблок, прелой листвы, мокрого дерева. Потом повертел головой: на западе, за Малой Страной и Градчанами, небо прочерчивали алые всполохи великолепного заката.

Максим прошлёпал к бочке с водой, зачерпнул ладонями, плеснул в лицо — и вдруг замер, вглядываясь в разбегавшуюся рябь. Потревоженная водная поверхность постепенно успокоилась, и на чёрной ее глади, как в зеркале, стало видно лицо. В общем-то, лицо осталось прежним, разве что резче обозначились скулы и строгая линия губ, да в уголках глаз залегли несколько морщинок, которых прежде там не имелось.

Зато волосы были белыми, словно свежевыпавший снег.