Когда вместе тесно
Шрифт:
— Слушай, Паш, ты вообще о чем? — Парень едва сдерживал свою злость на друга. — Что значит, с бабы снимаю? Ты слышишь — у меня Катя в больнице, я пока ее не увижу никуда не поеду, ясно?
— Можешь ехать, — раздался за спиной знакомый голос, — со мной уже все в порядке.
Глава 33
Слава, сбросив вызов, торопливо повернулся на голос жены и застыл, увидев ее.
Катя выглядела плохо. Она была бледной, осунувшейся, похудевшей, с темными кругами под глазами. Стояла, немного наклонившись вперед
И тогда пронзительное и щемящее чувство сжало тисками его сердце. И все что раньше было важным, отодвинулось куда-то на задворки сознания, и на смену всем тем чувствам, что терзали его до этого момента, пришло одно-единственное, но, безусловно, самое важное по отношению к ней.
— Котенок… — Он порывисто подошел и попытался обнять девушку, но услышав ее глухой вскрик, отстранился. — Да что с тобой?
— Помоги лечь. — Она уцепилась за его руку.
Устроив жену на узкой больничной койке, Слава присел на стул рядом и еще раз оглядел ее. Катя никогда не была из тех девушек, что отличались хрупким телосложением. И тем не менее в ней не было ни грамма лишнего. Грудь не очень большая, Славина любимая «двоечка с половиной», зато попка была чудная — кругленькая и упругая. Болезненно худой Катя никогда не была, а сейчас она была именно такой. Тощей. Словно прозрачной. И руки, которыми она сейчас теребила поясок теплого халата, были тонкими как паутинки. И обручальное кольцо на пальце болталось…
Слава всмотрелся, пытаясь понять, чем его смущает блеск маленького камушка на золотом ободке и понял, что Катя переодела кольцо на другую руку.
Вот ведь… дурында, право слово! Нет, милая, так быстро ты от меня не отделаешься и кольцо переодеть мало…
— Зачем пришел? — Катя заметила направление его взгляда и спрятала руку поглубже в рукав халата.
— Я только сегодня узнал, Кать и сразу сюда. Прости, что не пришел раньше.
— Не было необходимости. Я с отцом поговорила, тебе бояться отчисления не стоит.
— Да что вы заладили все с этим отчислением! — Слава не сдержался. Но тут же взял себя в руки и добавил уже спокойно. — Расскажи лучше, что случилось.
— Да ничего, Слав, какая разница? Все в порядке, можешь идти домой.
— Кать, ты чего?
— Нам нужно все это заканчивать, Слава. Я столько всего говорила про тебя тогда, я уже и не вспомню сейчас, и что? Ты, каждый раз узнав о себе что-то новое, будешь закатывать мне такие концерты? Я на развод подам, когда выпишусь, это мое решение, отец его примет и отвечать за все буду я сама. Тебя не коснется.
— Дурак я, что пришел… — Слава увидел, как метнулся в него взгляд Катиных вспыхнувших гневом глаз и поспешно добавил, — …без цветов и апельсинов. И что там еще приносят в больницу? И вообще, я много ошибок совершил, Кать — рядом не был, когда ты заболела… Простишь меня за это?
— Нет.
— Знаешь, — он продолжал, словно не слышал ее ответ, — когда-то я думал, что никогда не смогу быть с тобой. Никогда не смирюсь, не приму тебя, не впущу в свою жизнь. А теперь…
Он, резко замолчав, встал и подошел к окну, повернувшись к девушке
— Что теперь?
— Теперь я без тебя не могу. Словно вместе с тобой часть себя потерял.
— Почему? — Катя спросила тихо. — Ты же об этом мечтал.
«Почему?» — он тоже думал над этим вопросом, долго думал и ответ приходил на ум только один.
— Потому что я тебя, бестолочь такую, люблю, судя по всему. Иначе, почему до сих пор не убил, как думаешь? Возвращайся домой, Кать, я не могу без тебя.
Он вернулся на свое прежнее место у кровати жены. Катя молчала и смотрела на свои руки.
— Я еще кое-что должна тебе сказать, Слав… — Добавила после недолгого раздумья.
— Не обязательно, это не имеет значения. — Слава, сморщившись, попытался отмахнуться от очередных новостей.
— Нет, имеет. — Она вскинула на него глаза. — А то потом, мало ли…
— Катя, после того что я недавно узнал, меня уже ничто не удивит, уверяю… — Он поднес ее руки к своим губам и нежно прикоснулся к тыльной стороне ладоней.
— Я тебя опоила… тогда…
— Что?
— Когда ты оказался в моей кровати, помнишь? Ты выпил-то всего два бокала пива. В последний я подсыпала мамины лекарства, понижающие давление. Пока ты в туалет ходил… Вот.
— Ну-у, — Слава взял обе ее руки в свои ладони, — слава Богу, с дозировкой не ошиблась, а то…
Он вдруг прыснул от смеха.
— Это надо же, как ты меня хотела в свою кровать заполучить? Ты со всеми так поступаешь?
— С какими всеми? Один ты оказался таким упрямым, что добровольно тебя заманить не представлялось возможным. — Катя улыбнулась в ответ. Потом улыбка пропала с ее лица. — Слава, я бы хотела тебе сейчас сказать, что сожалею о том, что сделала, но не могу. Я не жалею, сейчас — нет. Единственное, что я считаю неправильным — это причины, по которым я влезла в этот спор. Я была настолько увлечена собой, что не разглядела тебя, не поняла, что ты нужен мне. Ради тебя нужно было заваривать всю эту кашу, а не ради самоутверждения.
— Кать, это я неправильно отреагировал. И знаешь, не нужно об этом забывать — и правда будет, о чем детям рассказать, даже?
Он стянул кольцо с ее пальца и, взяв ее правую руку в свою, осторожно и медленно вернул его на прежнее место.
— Вот так все и должно было быть.
Он поцеловал ее руку, а девушка, притянув его к себе, жадно впилась в его губы. Слава ответил на ее поцелуй охотно, отпустил себя, целиком и полностью отдаваясь своим ощущениям. Которые теперь, скрашенные принятием истинных чувств к жене приобрели неведомый раннее оттенок счастья обладания любимой женщиной.
Он увлекся и, скользнув рукой под ее халат, прикасался к нежной коже, пока пальцы не нащупали на ее животе повязку.
— Что это? — Он откинул полу халата и, нахмурившись, посмотрел на плоский животик жены.
— Ничего. — Девушка торопливо запахнулась. — Операцию сделали недавно, под повязкой… в общем… Давай еще раз…
Катя чтоб не объясняться, просто притянула его лицо снова ближе к себе и прикоснулась к губам.
В этот момент они услышали тихое покашливание.