Когда вместе тесно

Diurdana

— Я не помешала? — На пороге стояла Римма Леонидовна.

— Мама… — Девушка густо покраснела. — Привет.

— Римма Леонидовна, — Слава порывисто поднялся со стула и подошел к теще, — можно вас на секунду?

— Конечно, — женщина растерянно посмотрела на дочь, пожимающую плечами в ответ, после позволила Славе увлечь себя за дверь палаты.

— Что случилось? — Спросила она зятя в коридоре.

— Поговорить нужно. Погодите я сейчас. — Он вернулся к двери в палату и заглянул в нее. — Котенок, мы в кафе спустимся. Через полчаса вернемся.

— Что происходит, Вячеслав? — Обратилась женщина к Славе, когда они уселись за столик в кафе. — Что тебе от меня нужно? Валера

предупредил меня, что я, скорее всего, застану тебя здесь, но он не говорил что…

— Расскажите мне, что с Катей случилось. Она не говорит, Валерий Сергеевич меня напугал, да и выглядит она, мягко говоря, не важно. Я должен знать.

— Ну, — Римма Леонидовна усмехнулась, — Катя стеснительная до жути, когда дело касается ее женского естества. Не понимаю, откуда в ней это… У Кати киста яичника разорвалась, тебе это о чем-то говорит?

— Нет. — Парень взлохматил пятерней волосы и жалобно посмотрел на сидящую напротив тещу. — Объясните, как это случилось? Это я виноват?

— Вот знаешь, как мне сейчас хочется ответить, что да, ты… — Женщина сделала глубокий вдох и продолжила. — Но нет, ты здесь ни при чем. Так бывает иногда, кто знает, от чего они возникают все эти проблемы. Случилось все вечером, Катюше и так весь день нездоровилось. С утра она в институт ходила, хотела с отцом насчет подружки поговорить. Но почему-то не дошла, вернулась раньше расстроенная, долго в комнате была, потом ее тошнить начало, мы подумали, что она беременна… — женщина стрельнула на него глазами и пригубила кофе. — Потом у нее резко и сильно заболел живот. Мы решили, что это выкидыш, но кровотечения я не было, и Катя в больницу не поехала и скорую вызывать отказалась. Сказала, что с ней все в порядке, что ничего не болит, и спать легла.

— А почему вы сами скорую не вызвали?

— Слава, Катя взрослый человек, она сказала, что чувствует себя хорошо, что это было временное недомогание, мы хотели на следующий день идти к врачу, проверить ее на вероятную беременность.

— Катя таблетки пила…

— Я знаю, но всякое бывает. Могла забыть — это же Катя.

Они переглянулись понимающими взглядами и улыбнулись друг другу.

— Дальше-то что? — Слава нетерпеливо поерзал на стуле.

Женщина перестала улыбаться.

— Дальше, мы утром проснулись, а Кате плохо. У нее из-за этого разрыва перитонит начался — надо было сразу же в больницу ехать, а она промолчала. Не ожидала я от дочери такой халатности к себе, обычно она к своему здоровью относится более внимательно, а тут видимо события последних дней…

Парень уронил голову на руки.

— Валерий Сергеевич сказал, что Катя чуть не… — Слава не смог закончить, только выразительно посмотрел на мать жены.

— Валерий Сергеевич отличается своей волнительностью в отношении единственной дочки. Когда Кате было пять лет, она посадила занозу на палец, так он вызвал скорую и потом всем говорил, как Катенька чуть не потеряла руку. — Женщина нежно улыбнулась своим воспоминаниям, потом вдруг став серьезной. — Кате было сильно плохо. Но ты же видишь, все в порядке сейчас.

— Ничего себе в порядке…

— Ты все выяснил? — Римма Леонидовна поднялась со стула.

— Да, вроде все… — Он задумался, потирая подбородок, потом вдруг вспомнив что-то, спросил уже в спину Катиной мамы. — А она… сильно переживала, когда вернулась домой?

— Тебе этого знать необязательно. Дашь мне пятнадцать минут дочь навестить?

— Конечно. — Слава пожал плечами, улыбнувшись. Достал телефон — нужно было выяснить, что там за проблемы возникли на работе. Потом позвонил матери, сказал, что пока задержится.

Отключив телефон и убрав его в карман,

парень задумался. Его, конечно, успокоила новость, что с Катей все не так плохо как преподнес ее отец, и как ему самому показалось на первый взгляд. Но вот те ощущения страха возможной потери были все еще живы в его памяти. Как просто и ясно все стало, после того как он на миг представил себе что может остаться без нее навсегда. Все на свете можно исправить: можно усмирить гордость, отказаться от принципов вот как сейчас, ни на секунду не пожалев об этом. Можно научиться прощать и самому просить о прощении — существует тысяча способов как вернуть любовь и снова стать счастливым. Одного нельзя исправить — смерти. Перед ней все те трудности, что как казалось ему раньше, он никогда бы не смог переступить, стали хрупкими, как мыльный пузырь. И так же лопнули, едва он увидел жену и понял, что у них впереди еще целая жизнь и миллион возможностей совершать ошибки и исправлять их.

Когда он поднялся к Катерине, тещи у нее уже не было.

— Ну что, Кать, поговорим теперь спокойно? — Он снова присел на стул у ее постели.

— Ну, давай. Только я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать и чего добиться этим разговором. Мы же вроде все выяснили.

— Все, но… Кать, я объясниться хотел по-поводу своей реакции на эту новость. Просто Юля неожиданно напомнила мне про то время, когда я относился к тебе совсем по-другому. Я не буду утверждать, Кать, что я полюбил тебя с первого взгляда и все это время в институте страдал по тебе, потому что это неправда, и ты это прекрасно знаешь…

— Знаю, Слава, знаю. Я тоже не могу похвастаться в присутствии к тебе особо пылких чувств. Но ведь потом все так изменилось. Как ты мог забыть, за пять минуть перечеркнуть все, к чему мы с тобой пришли?

— А ты дала мне время? Кать, это ведь не я спровоцировал всю ту ситуацию, в которую мы с тобой тогда попали… Хорошо, — он понял, что разговор сейчас свернет не в ту сторону и приведет к очередным разборкам и выяснениям отношений, поэтому примирительно поднял ладони, — я понял насчет спора. Ты дала мне возможность посмотреть на то, что случилось с другой стороны, но ты не дала мне время принять и осознать это. Ты пойми, Кать, в тот момент передо мной вдруг встала та девушка, которую я терпеть не мог. Из-за ее раздутого самомнения, чрезмерной гордости, стервозности… Видимо я ее еще не забыл, Кать. Ты дашь мне время на это? Я надеюсь, на данный момент мы с тобой прояснили все секреты? Если ты, Кать, на мою почку поспорила, лучше скажи мне это сейчас.

— Слава, я тогда много чего натворила, много ошибок совершила, и если бы я могла сделать так, чтоб ты всего этого не помнил… Если бы можно было все переиграть, всем моим поступкам были бы другие причины, и тогда может быть, ты не реагировал бы на них так. Я половину тех глупостей сейчас не совершила бы, знаешь почему? В тот день, когда ты встретил меня в институте, я ведь шла к отцу чтоб просить его Юльку отчислить. За то, что она меня тебе сдала с этим спором. А вечером меня скрутило, и в больнице я много думала о том, что видимо это знак. Я ведь сама ей Вову вручила, и не нужен он был мне, и не из ревности, а из одной лишь вредности я их поссорила. А когда она мне ответила тем же, я хотела добиться ее отчисления и добилась бы, если бы ты мне не встретился по дороге к кабинету отца. Папа пошел бы мне на встречу, он за меня переживает. Вот об этом я жалею. Но жалеть о споре, Слава, я не могу. Не могу я жалеть о том, что помешала тебе жениться на Зое, не могу жалеть о том, что ты был моим хоть и так недолго. Я тебя люблю, Слава и я жалею только о том, что раньше этого не поняла. Не на то я спорила, дура слепая…