Когда время становится круглым
Шрифт:
Сплетница и Лежебока сами прибежали к КПП и позволили Замшелову и Кухарику выгнать их за проходную. Лежебоке, недостаточно резвой, изрядно досталось от Замшелова, не преминувшего воспользоваться ситуацией и грубо распустить ноги. Пнул несчастную собаку дважды, а при этом ещё и обругал её последними словами. Злой и низкий человек, не чувствующий чужой боли и равнодушный к страданиям ближнего своего. Ну да отольются кошке мышкины слёзы.
Фашист, предвидевший последствия встречи с ловцами проникших на охраняемую территорию собак, проявил максимум осторожности. После того, как Турист с головой нырнул в мутную подзаборную воду, он некоторое время посидел, прислушиваясь к звукам происходивших
Вот только каким количеством времени он располагает? Попробовать посчитать можно, однако высчитать вряд ли получится. Поэтому не стоит и пытаться, пожалуй. Следует самым прямым и непосредственным образом приступить к делу, ни минуты не медля, так как сделать предстоит немало. А если учесть, что и опытом необходимым он не располагает, то - не медля ни секунды, ни мгновения даже. Спецназ, несомненно, справился бы быстрее. С его-то квалификацией.
Но Спецназ же глупый. Глупый и самоуверенный. Рычать, командовать, брать на горло - на это он мастак. А в нужный момент родить гениальную мысль, выудить её из массы пустых, никчёмных и отвлекающих, а потом с артистическим изяществом претворить её в жизнь... Фашист, вспомнил свой сегодняшний артистический успех, пережитый им на ниве драматического искусства, и невольно улыбнулся. Артистическое изящество - артистический успех. Может, и в нём течёт голубая кровь аристократа? А что? Он вполне может быть незаконнорождённым. Таких случаев сколько угодно. А имя взять и поменять. Артист, например. А почему нет? Неплохо звучит.
Ч-чёрт! Он опять теряет время! Приступить немедленно! Главное - он знает, с чего начать. И с какого места. С того самого, где в последний раз Таракан был замечен.
Фашист вернулся к месту подкопа и внимательно осмотрелся. Осматриваясь, он уронил взгляд на по-прежнему мутные воды у забора, там, где исчезли под водой сначала Таракан, а потом Турист, и громко расхохотался, представив, в каком виде тот и другой явились в зазаборное пространство. Ныряльщики. Ха-ха!
Ну вот, опять отвлёкся. В этот миг новая мысль сверкнула в сознании. Карамба! Тысяча чертей! Ну конечно! Да, Таракан вернулся к месту подкопа и обнаружил, что он залит водой, затоплен. И что он после этого предпринял? Хоп - и нырнул? Без сомнения, нет. Фашист даже вспотел при этой мысли. Что сделал бы нормальный пёс, пребывающий в полной памяти и сознании, как пишут в завещаниях? А люди ведь недалеко ушли от собак по части умственного развития. Он бросился бы искать другое место преодоления преграды. А уж потом, ну, в случае неудачи...
И Фашист, не теряя более ни секунды, принялся обнюхивать землю.
ЕЩЁ ОДНА ВОЗМОЖНОСТЬ ОСТАНОВИТЬ ТЕРРОРИСТА
Предатель, бегущий по дороге, не без усилий поднял голову с зажатой в зубах коробкой красного цвета и увидел бредущих навстречу Сплетницу, Лежебоку и Мать, а также резвящихся около них щенков. И поспешно свернул с дороги вправо. Однако наперерез ему бросился Турист. Не убежать. Ясен пень, удрать не получится. Предатель остановился, разжал зубы, и металлическая коробка упала, громко ударившись о торчащий из земли камень. Крышка отскочила в сторону, и из коробки в траву вывалились мелкие обрезки поролона.
– Что?!
– изумлённо вскричал Предатель.
– Я знаю - там должно быть печенье!
– Никому ничего не трогать до прибытия специалистов!
– прокричал подоспевший
– Таракана не подпускать!
Отдав это распоряжение, Турист повернулся и выбежал навстречу приближающемуся Таракану и тяжело бегущему позади него Спецназу. Затем он оглянулся на сгрудившихся позади него сородичей и ещё раз прокричал:
– Не трогать ничего!
– С дороги, шавки!
– рявкнул подбежавший Таракан и замахнулся на Туриста вооружённой кинжалом рукой.
Турист отпрыгнул в сторону. Лежебока, Мать, Сплетница и Предатель также удалились на безопасное расстояние. Не отбежали лишь щенки, уже вовсю играющие с вывалившимися из коробки кусками поролона.
– Дети, ко мне!
– закричала Мать.
Таракан упал на колени около металлической коробки, однако прежде чем получить возможность беспрепятственно шарить руками в траве, вынужден был расшвыривать в стороны Норри, Финли, Эйлу и Юну, не считающих возможным прекратить резвиться лишь на том основании, что взрослые вдруг разорались по неизвестной причине. И даже то, что грубые лапы возбуждённого человеческого существа обходятся с ними уж слишком бесцеремонно, отнюдь не сразу остановило их.
А перепуганная Мать продолжала надрываться:
– Дети, ко мне! Сейчас же - сюда!
Когда же все четверо оказались рядом с нею, приказала немедленно бежать домой и, нервно подталкивая то одного, то другого, погнала детей прочь от опасного места.
Подоспевший Спецназ остановился около Туриста.
– Отдышусь и возьму его, - тяжело дыша, выговорил он.
– Нам и всем вместе его не взять, - упавшим голосом проговорил Турист.
– На такой кинжал всех нас - как на шампур...
Спецназ, продолжая шумно дышать, помотал головой.
– Мы должны. Найдёт пульт, отбежит подальше и нажмёт кнопочку.
Таракан вскочил на ноги и обернулся к собакам.
– Где он? Серенькая такая плоская штучка где?!
– завопил он.
Спецназ и Турист переглянулись, а Таракан снова упал на колени и стал шарить руками в траве с удвоенной энергией.
– Сейчас найдёт, и... И всё, - проговорил Спецназ и принялся готовить к прыжку.
Он сейчас подскочит к Таракану и вцепится в него. И это самый подходящий момент. Пока он занят поисками, пока не поднялся на ноги. Необходимо решиться и прыгнуть. Просто решиться и просто прыгнуть. Всего лишь решиться.
И когда Спецназ, кажется, уже решился - так ему представлялось, по крайней мере, Турист вскрикнул:
– Не может! Он не может найти!
– В траве, она в траве, а ты тут...
– пробормотал раздосадованно Спецназ, которому казалось, что он уже готов был броситься в бой, а Турист его сбил своим криком.
Хуже всего, когда вот так вот возьмут и вмешаются в и без того нелёгкий процесс собирания собственного организма. Мобилизации его в единый боевой комплекс, когда клыки - это саблезубые резцы, все мышцы подобны сжатым пружинам, а взгляд - как два упругих лазерных луча, способных пронзить насквозь не только врага слепленного из обыкновенной плоти, но и броню неимоверной толщины.
Таракан опять вскочил на ноги и завертелся волчком, дико вращая выпученными глазами. Потом, взревев, кинулся к Предателю.
– Я тебя выпотрошу, негодяй!
Предатель не стал дожидаться, пока Таракан вынет из него потроха, и со всех ног пустился бежать по направлению к Эрвэпэдэ.
– Не догонит, - выдохнул взволнованно Турист.
– Нет, это не возможно!
Подскочила Сплетница.
– Да что здесь происходит, в конце-то концов?!
– в отчаянии взвизгнула она.
– Да объясните же, наконец! Ну! Ты говори, Турист! Спецназ всё ещё еле дышит!
– И Сплетница раздражённо толкнула Туриста.