Когда время становится круглым
Шрифт:
Сплетница открыла глаза и приподняла голову.
– Да слышала я. Донормил.
– Донорбил, кажется, - наконец выговорила баба Галя и поставила миску с фаршем перед Лежебокой и Сплетницей.
– Донормил, а не донорбил, - поправила бабу Галю Сплетница.
– А сами виноваты, - ответила Сплетнице баба Галя.
– Через ворота, по-наглому... Нет, так не годится, дорогие.
– Лежебока, не вздумай, - обернулась к лениво поднимающейся на ноги Лежебоке Сплетница.
– Вы с бабой Галей не только внешне похожи, но и по культурному уровню одного
– Что за наезды?
– нахмурилась Лежебока.
– А то, что моей хозяйке её дочь, к твоему сведению, этот донормил поштучно выдавала.
– Которая тебя на другом конце города якобы случайно потеряла? Кхе! Думаешь, до сих пор - поштучно?
– спросила Лежебока и посмотрела на бабу Галю, поворачивающуюся, чтобы уйти с чувством исполненного долга.
– Да, никогда не знаешь, чего ждать от этих людей. Совершенно непредсказуемые, - проговорила Сплетница и тоже бросила взгляд вслед удаляющейся бабе Гале.
– Думаешь, я дорогу не нашла бы? Сама не захотела возвращаться.
– Сплетница, с явной неохотой, поднялась, потянулась всем телом и посмотрела по сторонам.
– А отсюда уходить надо.
Замшелов и Ненашев практически одновременно увидели убегающих Сплетницу и Лежебоку. Замшелов замахнулся на Ненашева.
– Из-за тебя!
– Да почему же из-за меня-то?
– попробовал защититься Ненашев.
– Ты же дозы рассчитывал!
– Только потому, что ты таблицу умножения не помнишь, - парировал Ненашев и тотчас вскрикнул: - Ой! Ой-ой!
– Что такое?
– не понял Замшелов.
– А вон, не видишь?
– взмахнул рукой Ненашев.
К миске с мясным фаршем, нафаршированным донормилом, бежали Норри, Финли, Эйла и Юна. А неподалёку стояла Мать, с опаской поглядывавшая на охранников.
– Ну и то... Хоть этих отлавливать не придётся - просто в сумку покидаем, - с удовлетворением проговорил Замшелов и стал думать, как бы незаметно подобраться к Матери.
Когда он обернулся к напарнику, намереваясь, по всей видимости, что-то сказать, то вдруг обнаружил, что Ненашева рядом с ним нет. Он, этот Ненашев, почему-то быстрым шагом приближается к окружившим миску с фаршем щенкам. Что он задумал?
– Эй, Чужой! Спугнёшь!
– крикнул Замшелов.
Однако что это? Ненашев ногами распихивает щенков в стороны, затем нагибается и переворачивает миску вместе со всем её содержимым.
– Рехнулся? Что ты делаешь?
– Замшелов торопливо бежит к Ненашеву.
– Порция не детская!
– Ненашев вскакивает на перевёрнутую миску, которая под весом его тела вдавливается в податливый грунт газона.
– И вообще, лучше бы с затоплением забора разобрались!
– выкрикивает он с отчаянием в голосе.
Замшелов двумя руками толкнул Ненашева. Ненашев отшатнулся назад, однако затем резко присел и нырнул вперёд, накрывая вдавленную в газон миску. Замшелов ухватил взбунтовавшегося напарника за ногу и принялся оттаскивать его в сторону.
Потом Ненашев подвергся начальственному разносу.
– Это что ещё за взбрык?
– вопрошал
– Кто позволил самоуправство?
– Они могли умереть, - пытался оправдаться Ненашев.
– И что с того? Тебе-то какое до этого дело?
– Да уволить его немедленно, - подсказал Замшелов.
– А тебя не спрашивают!
– метнул в его сторону суровый взор Капралов.
– Ты, профессионал с опытом, обязан был пресечь противоправные действия младшего коллеги, придурковатого и безответственного. Или ты не шибко далеко от него откатился?
– Я пресёк, я его за ноги оттащил, - попробовал отстоять репутацию опытного профессионала Замшелов.
– Но щенки-то разбежались. Так ведь?
– Ну дак... Я его за ноги, а он сопротивляться... А те, естественно, в разные стороны...
– Ближайшее усиление, и вы оба - первоочередные кандидаты на внеплановые дежурства, - вынес вердикт Капралов.
– А теперь оба отсюда вон пошли! Изловить, выгнать, очистить территорию!
ПРЕДЧУВСТВИЯ ПОРОЙ НЕ ОБМАНЫВАЮТ
Таракан, с сапёрной лопаткой в руках, стоит на коленях перед бетонным забором и мрачно смотрит на полуметровой глубины яму у его основания, на дне которой - вода.
– Проклятье!
– рычит террорист.
И что теперь? Ходить вдоль забора и искать, где бы ещё попробовать покопать? А вдруг снова вода проступит? Откуда только она берётся? Всё было нормально - и вот на тебе.
Хотя, если вспомнить, было с самого начала предчувствие нехорошее, а на его фоне и мысли тревожные из подсознания всплывали. Но он гнал их, подлых, прочь, не позволяя поколебать его стремление к успеху, который выражался в солидной денежной сумме с приличным количеством нолей. И планы по конвертированию этой суммы в материальные блага в течение уже немалого количества дней грели душу.
Ладно, полоса чёрная, полоса белая. И Таракан поднялся, глянул в одну сторону, в другую и пошёл вдоль забора влево.
СОБАКИ НЕ ДОЛЖНЫ ЛАЯТЬСЯ
Турист, бросая быстрые взгляды по сторонам, нёсся по дороге между производственными зданиями, когда из-за очередного угла появился Фашист, бегущий ему наперерез. Побежка Фашиста - неторопливая и расслабленная, глаза полуприкрыты.
– Фашист, стой!
– вскричал Турист.
– Ты куда?
Фашист остановился, посмотрел на Туриста и улыбнулся.
– Куда? Спроси - откуда.
– Откуда и куда?
– Заглотил порцайку от бабы Гали, теперь где-нибудь залягу, - потягиваясь, ответил Фашист.
– А остальные где?
– Сам не сообразишь?
– усмехнулся Фашист.
– Я ведь не они. Я пищу просто проглатываю, хоп - и на месте. И залягу я в безопасненьком месте, подальше от столовки.
– Фашист ещё раз потянулся.
– Планирую приятный сон посмотреть. Тебя не приглашаю.
Фашист намерен продолжить путь, однако Турист заступает ему дорогу.