Когда вы кого-то любите

Джонсон Сьюзен

По ходу той зеленой английской весны она каждую ночь заносила в дневник выигрыши на скачках, и растущая сумма давала ей мужество встречать следующее утро, еще один день и еще один нудный вечер с постылым супругом.

И так бы и протекала ее жизнь, если бы однажды в июне Элспет не получила письмо, которое круто все изменило.

Глава 16

Элспет как раз вышла из конюшни и, на ходу стаскивая перчатки,

быстро поднялась по лестнице в свои апартаменты. Она не могла позволить себе опоздать к ужину. Графтон в этом отношении требовал жесткой пунктуальности.

Добравшись до верха лестницы, она вдруг увидела Софи, стоявшую у открытой двери в гостиную с пепельно-серым лицом. В голове у нее раздался тревожный сигнал колокольчика. Софи никогда не была склонна к беспричинной драматизации вещей.

— В чем дело? — воскликнула Элспет, отчаянно надеясь, что это не было связано с ее братом.

— Вам пришло письмо. — Горничная протянула ей сложенный листок бумаги, основательно потертый, а восковая печать давно потеряна.

Софи явно прочитала его.

— Скажи мне, — начала Элспет, остановившись у входа в свои покои.

— На борту корабля Уилла вспыхнула лихорадка. Она ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть, ее худшие опасения оправдались.

— А он… — Элспет запнулась, не в силах произнести ни слова.

— Его высадили на берег в Танжере, — пояснила Софи. — Вместе с двумя другими, которые… — Софи заколебалась.

— Могли не выжить, — тихо закончила Элспет. Два ярких пятна горели на ее щеках жутким контрастом с бледной кожей. — Когда было написано письмо? — спросила она еле слышным голосом.

— Три недели назад.

— Мы должны поехать к нему. — Ее губы сжались, неожиданная решимость прозвенела в словах. Оторвав руку от косяка двери, она резко двинулась вслед за Софи в комнату. — Пакуй вещи, — бросила она через плечо. — Я скажу Графтону за ужином, — добавила она, большими шагами направляясь в гардеробную. — Возьми самую простую одежду, ничего вечернего. — Она вдруг остановилась и развернулась: — Он ведь не видел письма, верно?

Софи затрясла головой:

— Ади принесла его прямо наверх. Она никому ничего не сказала.

— Отлично. — Некоторые слуги находились в услужении у Графтонов уже несколько веков и, несмотря на дурной характер графа, хранили верность семейству. Другие — к ним принадлежала Ади — с сочувствием относились к несчастной Элспет. — Скажи Чарли, пусть готовит экипаж. И не смотри на меня так. Я знаю, что он не мой, но мы отправим его обратно, как только доберемся до Лондона. — Чарли можно было доверять.

— Граф не позволит вам уехать.

— Он не сможет остановить меня. Но я окажу ему любезность и попрошу у него позволения, — возразила Элспет. Распахнув дверцы шкафа, она вытащила первое попавшееся платье. Швырнув серебристое вечернее платье на кресло, она принялась расстегивать жакет костюма для верховой езды. — Мы отбываем сегодня вечером, как только Графтон погрузится

в спячку.

Элспет вошла в столовую как раз в тот момент, когда часы отбивали семь. Графтон не придерживался городских условностей. Он ужинал рано.

Когда она скользнула в свое кресло в конце длинного стола красного дерева, граф подал сигнал лакеям подавать еду.

— Я не потерплю опозданий, — прорычал он, оскалившись на другом конце стола. — Постарайся не опоздать к ужину завтра.

Она не опоздала, но спорить бесполезно. И поскольку она не собиралась быть здесь завтра, то просто объяснила:

— Я возвращалась по южному лугу после дождя, и влажная земля не позволила скакать быстро.

— Смотри, чтобы это больше не повторилось, — предостерег Графтон и с громким чавканьем набросился на суп.

Она взглянула на ячменную похлебку, которая была главным блюдом, будь то обед или ужин. Доктор однажды сказал графу, что такая еда удлиняет жизнь. Это будет ее последняя миска ячменной похлебки, которую она притворяется, будто ест. И это будет последний вечер, когда ей приходится сидеть напротив ненавистного супруга и следить за своими манерами. И это будет самый последний раз, когда она будет считать минуты до того, как сможет сбежать и укрыться в своей комнате.

Вечером она отправится на поиски брата, спасет его и, если повезет, никогда не вернется в это гнусное место. Может, им удастся найти где-нибудь небольшой коттедж, где после возвращения она сможет преподавать или открыть сельскую школу. Она удовольствуется возможностью зарабатывать на скромное существование. А Уилл еще достаточно молод и полон сил. Если ему не захочется стать школьным учителем, он найдет другой способ зарабатывать на жизнь.

От своего купленного звания он мог легко избавиться. Ее брат мог получить приличную сумму только от продажи комплектов военной формы. А если к тому же и принадлежавшие ему кони тоже были высажены на берег, они могли бы использовать их на скачках. Согласно одному из пунктов ее брачного договора, по ее настоянию Уилл получил несколько породистых жеребцов для использования их в дальнейшем в состязаниях по конному поло в Индии.

Воодушевленная новым оптимизмом, забыв о былых надеждах и планах на громкую карьеру для своего брата, она сочла его болезнь как знамение свыше, вмешательство высших сил в ее судьбу.

Мысль, что Уилл мог не выжить или уже ушел в мир иной, она отказывалась принимать.

Набравшись смелости, Элспет в упор посмотрела на мужа — тот уже побагровел от выпитого, рубашка была залита супом — и заговорила с подчеркнутым спокойствием.

— Я получила сегодня письмо от командира части, в которой служит брат, — сказала она. — Уилл заболел, и его высадили на берег в Танжере. Мне хотелось бы отправиться туда и привезти его домой.

Ложка с похлебкой выпала из руки Графтона, громко звякнув, шлепнулась в миску, а сам он, словно не веря ушам своим, уставился на нее.