Когда я был произведением искусства
Шрифт:
Было условлено, что мы встретимся здесь, на этом же месте, через два дня.
Я поспешил вернуться в Омбрилик. Я осторожно переступил через своих лежавших снопами охранников и, пробравшись к себе в спальню, лег в постель. Когда они пришли в себя и увидели, что я сплю на своем месте, то ничего не заподозрили или не захотели заподозрить — тогда им пришлось бы объяснять, почему они так долго и сладко спали — и продолжали исполнять свои обязанности, как будто ничего не произошло.
На следующий день я сидел на скамейке
Он несколько раз пробегал мимо нас, а я продолжал мучаться вопросом, где же мог видеть этого человека. Вдруг ужас ледяной волной обдал меня, мои зубы мелко задрожали. В памяти молнией мелькнула картина: черная маска слетает с человека в душевой кабине, открывая орлиный профиль. Да, точно, это был один из моих похитителей.
Я вскочил со скамейки, чтобы бежать предупредить Зевса-Питера-Ламу. Так получилось, что в этот момент маскировавшийся под слугу похититель вновь проходил мимо, и я не смог сдержать себя, смерив его ненавидящим взглядом. Он сразу же сообразил, что я узнал его, и бросился наутек.
Я побежал вслед за ним, но поскольку передвигался гораздо медленнее из-за моих… — ну, да ладно! не будем об этом, — он быстро оторвался от меня.
Я искал Зевса повсюду, но его не было ни в одной из его мастерских, ни в Матриции. Лишь спустя полчаса, зайдя без стука в его кабинет, я наконец нашел его.
— А, кстати, вот и он! — воскликнул он, увидев меня.
Зевс указал на меня своему посетителю, великану с маленькими, почти незаметными глазками и с руками дровосека. Он стоял посреди кабинета, одетый в безупречного покроя костюм, под которым спряталась целая гора мускулов. Его мощная фигура, густая шевелюра, широкие черные брови, пушистые усы — все говорило о кипевшей в нем животной силе.
— Аристид Ставрос, представляю вам Адама.
— Добрый день, мсье, — сказал я великану, который пропустил мое приветствие мимо ушей.
Он поднялся с кресла, направился ко мне, едва не задев по пути люстру, и, остановившись, нагнулся, чтобы лучше рассмотреть меня.
— Его можно ставить на тумбу?
— Вы можете ставить его куда угодно.
— На тумбу. Вы поставляете его вместе с тумбой?
— Мне доставит огромное удовольствие предложить вам одну прекрасную тумбу.
Я прервал их беседу, дернув Зевса-Питера-Ламу за рукав и зашептав ему на ухо:
— Я обнаружил одного из моих похитителей.
Зевс-Питер-Лама, бросив на меня суровый взгляд, едва процедил сквозь зубы:
— Успокойся. Потом расскажешь.
— Похищение организовал один из ваших слуг.
Зевс расхохотался, но смех его был натужным, а в глазах заблестели злые огоньки.
— Не мели чепухи!
— Да, но однажды в душе я заметил лицо одного из них. Он здесь, на вилле. Один из ваших слуг.
— Это невозможно.
— Вы сможете получить обратно ваши двадцать пять миллионов.
— Замолчи, говорю же тебе, это невозможно.
Прошипев, он ущипнул меня за руку. Я с изумлением уставился на него.
— Не понимаю вас. У вас крадут деньги, а вы даже не реагируете? Надо срочно отдать приказ никого не выпускать из поместья, соберите всех слуг, и я покажу вам злоумышленника.
Он посмотрел на меня, словно видел перед собой назойливую муху, которую так и хочется прихлопнуть.
— Ты прав. Я отдам распоряжения.
Он подошел к интерфону, что стоял на его столе, сказал в него пару слов, которые я не расслышал, затем, резко развернувшись, извинился перед великаном за то, что беседа была нарушена. Мужчина пальцем ткнул в меня.
— Он какой-то беспокойный. Он все время такой?
— Нет-нет, только сегодня. Что-то его расстроило. Обычно он ведет себя очень спокойно.
— Вот как? Хорошо. Потому что я не хочу видеть у себя дома вещь, которая постоянно вертится у меня перед глазами. За такую цену я требую предмет, не доставляющий мне хлопот.
— Не беспокойтесь.
Зевс-Питер-Лама снова ущипнул меня за руку и шепнул мне на ухо:
— Веди себя спокойно, а то испортишь мне сделку.
С любезной улыбкой он извинился перед великаном, заверив его, что вернется через минуту, провел меня в смежный кабинет и запер за собой на ключ обитую дерматином дверь.
— Какую сделку? — поинтересовался я, когда мы остались наедине.
— Ты продан. За тридцать миллионов. Мой рекорд. Есть чем гордиться.
— Что?!
— Ну пожалуйста, давай без сантиментов. Молчи и слушай. Тебя только что купил мультимиллиардер Аристид Ставрос, владелец одной из крупнейших компаний, занимающихся самолете- и кораблестроением.
— Но меня нельзя продавать.
— Можно! Если я захочу, то можно! А теперь хватит.
Он хлопнул в ладоши, и в кабинет через дверь, выходившую в сад, ворвались трое. Один из них был тот, с орлиным клювом, другие, судя по их силуэтам, были его сподвижниками.
— Схватить его! — приказал Зевс.
Трое мужчин бросились на меня. Я сопротивлялся как мог, но силы были не равные, и мне лишь оставалось что есть силы кричать:
— Спасите! На помощь! Меня не похищали! Это было подстроено!
Зевс-Питер-Лама ладонью зажал мне рот.
— Если быть точнее, это был хороший рекламный ход. Который позволит мне избавиться от тебя за тридцать миллионов. Неплохой трюк, ты не находишь?
Я вцепился зубами в его кисть. Заорав от боли, он резко отдернул руку. Я снова начал кричать: