Когда я вернусь
Шрифт:
Известие о том, что родители, наконец, сочетались гражданским браком Оля встретила с суровым лицом. Взгляд, которым она окинула женщину, объявившую маму с папой мужем и женой, трудно было бы назвать доброжелательным. Я едва не рассмеялась от этих мыслей. То ли девочка категорически противилась официальным отношениям, то ли такой эффект произвел внешний вид сотрудницы ЗАГСа, - а для пятнадцатилетнего подростка её облик мог стать шокирующим, - то ли всё дело было в её собственных мыслях. И я не была бы собой, если бы не остановилась на последней версии. Я знаю, что она влюблена в одиннадцатиклассника, и, кажется, между ними уже есть какие-то отношения.
Скромная улыбка
По пути к машине я обняла племянницу за талию и прошептала:
– Ольчик, ты чего такая сегодня?
– Лёша за целый день не написал мне ни строчки, - пробурчала она в ответ.
– А вы о чём-то договаривались?
– Нет, - недовольно наморщившись, сказала Лёля.
– Но мы вчера вместе гуляли, и я думала, он позвонит сегодня, чтобы снова встретиться. А он вообще ничего, не звонит и не пишет.
– Он так сильно тебе нравится, да?
– заглядывая ей в глаза, спросила я.
– Я люблю его, - прошептала она в ответ.
Описать шокирующую и оглушающую пустоту, накрывшую меня с головой после этих слов, невозможно. Всё во мне кричало «нельзя!» в ответ на эти слова. Я должна спасти её, защитить от того, что люди называют любовью, лелея в своих умах и сердцах, а по сути оно – предатель, змея на груди. Только как её спасти от самой себя, ведь Лёля не даст мне ни единой возможности вмешаться.
Сидя за столиком в ресторане, я продолжала обдумывать свой план предотвращения трагедии. С тревогой поглядывая на хмурую бледнолицую Олю, то, как она без конца проверяет телефон, прячет печальные глаза под длинной чёлкой и поджимает полные губы, я с большим трудом удерживала нить общего разговора. Родители же, казалось, не замечали ничего под впечатлением от собственного счастья, вспоминали разные веселые случаи из совместной жизни. И вдруг, как только я с головой погрузилась в свои мысли, Лёля и Света дружно взвизгнули и подскочили со стульев. В панике я чуть не завизжала сама, поднимаясь на ноги и мотая головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит, пока не наткнулась взглядом на высокого мужчину, облепленного моими родственницами, в руках он держал букет из роз разного размера. Довольно улыбаясь девушкам, столь бурно отреагировавшим на его появление, он стоял прямо за мной. На полторы головы выше Лёли, обутой в туфли на каблуке. Волосы светлые. А когда его почти прозрачные глаза остановились на мне, я моментально поняла, что тоже его знаю, и широкая улыбка вышла гостю навстречу без моего разрешения.
– Тёмыч!
– радостно произнесла я, поворачиваясь к нему всем телом.
– Ольга Санна, - деловито заговорил он в ответ, обращаясь к Лёле, - это ли ваша обещанная Мэри Поппинс?
– Это же моя Леся, дядя Тём!
– смеясь ответила девочка.
Глаза его потеплели, забыв про роль важного человека, и он уставился мне в лицо, будто пытаясь убедиться, что это действительно я.
– Да, теперь и в самом деле узнаю твою Лесю.
Мы с Лёлей рассмеялись, как две подружки-школьницы, а Тёмыч наклонился и чмокнул меня в щёку.
Насколько мне было известно, Артём Шевелёв и Санька подружились в университете, когда вместе стали играть за баскетбольную команду и участвовать в соревнованиях по лёгкой атлетике. Раньше он часто бывал у нас в гостях. Лёля обожала его с младенчества и визжала буквально так же, как сегодня, когда он появлялся перед её глазами. Мне же в его присутствии всегда было неловко, я даже, честно говоря, побаивалась его слегка. Что-то такое было в его взгляде
– Говорят, сегодня тот самый день, когда на горе свистнул рак?
– спросил Тёмыч, усаживаясь за стол после вручения букета молодой жене и поздравительных рукопожатий с её мужем. А когда все рассмеялись, он посмотрел на меня и добавил: - И вроде как даже дважды?
– По моему поводу он свистел вчера.
– Какие у тебя планы: надолго или навсегда?
Тут-то я и вспомнила свои ощущения от его присутствия. Словно рядом строгий и деспотичный директор, и у тебя всего три состояния, каждое из которых граничит со скорой смертью, от страха, например. Он или молчит и пялится, а ты, как мышка, ждёшь своего удава; или шутит, но ты за это время успеваешь сделать лишь краткий вздох перед новым глубоководным погружением. Или он говорит с тобой, и в этот момент нет ни единого сомнения в том, кто управляет ситуацией и будет прав при любых дальнейших обстоятельствах. Но так было раньше. После четырёх с половиной лет проживания в Европе и постоянного контакта с новыми людьми, говорящими на чужом языке, подчас еще и на трудно различимом диалекте, этот русский мужчина, выросший в моём родном городе, простой, как квадрат, и любящий моего же старшего брата не меньше, чем я, уже не вызывал во мне чувство былой паники. Теперь его взгляды и манера речи интересовали и умиляли. Лёгкий дискомфорт, конечно, присутствовал, но я бы скорее связала его с Тёминой внешностью, а не с особенностями поведения.
– Ребята вернутся из отпуска, и я снова уеду, - ответила я, улыбнувшись.
– То есть в ближайшие две недели ты будешь в городе, отлично, - кивая головой, произнёс Тёмыч.
– А ты не хотела бы подработать? У моих племянниц близится выпускной в начальной школе, и срочно нужен фотограф. А ты, насколько я знаю, именно этим и занимаешься?
– Я фоторепортёр в интернет-издательстве. Вам ведь не репортаж с места событий нужен?
– Нет, нам нужны портретные снимки для папки, - сосредоточив на мне взгляд светло-голубых глаз, сказал Артём.
– И когда это нужно сделать?
– На самом деле, чем быстрее, тем лучше, потому что родители уже паникуют, а сестра моя, Катя, председатель родительского комитета, у них там что-то сорвалось с обещанным фотографом…. В общем, меня очень просили помочь с поиском нового.
«Регистрацию прошли. Сели в самолёт. Целуем, мама и папа».
Светлана, 34 года.
– Думаешь, они справятся без нас?
– спросила Света мужа, усаживаясь поудобнее в кресле боинга.
– Лёлька сейчас такая сложная, а Леся, по-моему, всё ещё не вышла из своей депрессии, хоть и выглядит счастливой. Если одна закроется, а другая так и не откроется, пока нас нет, будет катастрофа.
– А против этого у них есть Тёмыч, - ответил Саша, взяв супругу за руку.
– Я его предупредил, чтобы не оставлял девчонок надолго.
– Как бы и Тёмычу не досталось, - рассмеялась Светлана.
– Приедем, а у нас трое в тяжёлой депрессии, и старший плачет громче всех.
– Я думаю, они справятся. Лишь бы Лёля не учудила чего. А старшие и сами разберутся.
– Леся ничего тебе не рассказывала интересного?
– Нет, - сухо ответил Саня, - ничего.
– Обратил внимание, какая она напряженная? Спина прямая, губами улыбается, а в глазах тоска. Я чуть не расплакалась один раз.