Когда я вернусь
Шрифт:
Светлана, 34 года.
Лёля позвонила мне на самом интересном месте. Я и обрадовалась её звонку, спасшему меня от неловкости, и расстроилась, ведь продолжение могло стать ещё интереснее. Рыдая и всхлипывая, она сказала, что Лёша её не любит, и не нужны ей больше никакие три дня.
Как
– Мы погуляли немного по району, а потом он сказал, что у него сегодня ещё есть другие дела, и пошёл меня провожать до подъезда.
– Лёля сидела на диване, подтянув коленки к лицу, между мной и Артёмом. Я обнимала её за плечи.
– А у подъезда он остановился и сказал, что любит другую и не хочет меня обманывать.
– И что потом?
– спросила я.
– Сказал «ну пока», а я сказала «пока». И ушла.
– Лёля снова разрыдалась, уткнувшись лицом в худенькие коленки.
А я подумала, какой правильный мальчик, этот её Алёша. Только вот что сказать страдающей племяннице, я не знала.
– Как мне быть теперь? Просто жить не хочется…
– Ну что значит «не хочется»?
– вдруг заговорила я.
– Арифметика проста, Лёлик. Если этот любит другую, значит для тебя есть кто-то другой.
Подняв глаза, увидела, что Тёма внимательно смотрит на меня. Лицо удивлённое, взгляд растерянный. За все годы он впервые выглядел так - словно мальчишка, а не серьёзный дяденька. Или, может, дело во мне?
– Надеюсь, что твой Алёша будет счастлив, - сказала я, - потому что он хороший парень. По-моему, он правильно поступил, правда, Тёмыч?
Тёмыч моргнул и, заметив взгляд Оли, ответил:
– Правда, да.
– Свои чувства всегда не просто открывать, - продолжила я, глядя
Оля рассмеялась сквозь слёзы.
Весь вечер мы сидели в обнимку. Тёма вскоре ушёл, и наши беседы перешли в более интимное русло. Лёля говорила о чувствах, строила догадки, что, возможно, он по какой-то причине специально сказал ей неправду, поскольку не назвал имени своей избранницы. Меня умиляла её наивность, но я не стала ничего говорить. В один момент я осознала, что лучшее, что могу для неё сделать, это просто слушать и обнимать. Правда, сама я нуждалась в том же самом.
Когда Тёмыч вышел, мне хотелось пойти следом. Осталось ощущение, что мы не договорили. Всё внутри рвалось за ним. Хотя что ему могла бы сказать я сама, не знаю. Когда я легла в постель, было уже за полночь. Глаза отказывались закрываться, и мысли бродили по лабиринтам воспоминаний, встречая Тёмыча то за одним поворотом, то за другим. Как мог он влюбиться в меня тогда? Он младше Саньки почти на три года, и ему, вероятно, было лет девятнадцать, когда они подружились, а мне двенадцать. Во что он мог там влюбиться, или это произошло позже? А вот в свои четырнадцать я его помню. Он один раз вывел меня из-за гаражей, где пацаны курили после школы. Я жутко боялась, что он расскажет Сане, но обошлось. Все мои воспоминания о нём - это пугающий своей строгостью взгляд. От страха перед ним я даже не замечала, какой он симпатичный. Как я могла рассмотреть во всем этом любовь?
«Даже если твои часы показывают половину шестого утра,
это не значит, что кофе со мной будет невкусным»
Олеся, 26 лет.