Когда зацветает пустыня

Хиро Лия

Позже ночной сон терзал меня, душа жарой и иссушая жаждой, а ещё туманными, едва уловимыми образами подобного мраморной статуе мужчины. Недосягаемого и далёкого. Даже во сне.

* * *

— Злата, ты почему почти ничего не съела, дочка? — Мама настороженно приложила ладонь к моему лбу и на пару секунд замерла.

— Да всё нормально, мам! — огрызнулась я. Бесило, что она относилась ко мне, как к ребёнку. Будто я сама в свои восемнадцать не могла определить, есть у меня температура или нет. Бесило вообще всё. И все.

— Мы

подходим к берегам Каталины*! Кто хочет прогуляться? — бодро проинформировал отец.

— Я хочу! Не помню, когда была там в последний раз… — воодушевилась я.

— Не могу с тебя, Злат! — прогремел отцовский смех. — Рассуждаешь, как семидесятилетняя дама! Мы же в прошлом году тут были!

— Подростки! Они максималисты во всём! По своим племянникам знаю, — встряла с комментариями Джессика, вызывая во мне огромную волну негодования.

Везде лезет со своим длинным языком!

— Дорогая, пойдём прогуляемся? Мы ведь тоже давно тут не были. Года три, не меньше. — Хрипловатый голос Виталия потёк пламенеющим потоком по моим венам.

— Я бы с удовольствием, но, боюсь, как бы не стало хуже. Мне хватило того, что и так всё утро выворачивало. Я посплю немного, а ты иди, — мило отозвалась Джессика.

— Сочувствую! На своей шкуре ощутила, что такое морская болезнь. Весь прошлый год меня то и дело выворачивало, — сама удивляясь себе, вдруг проявила сострадание. Наверное, от радости, что Джессика не собирается на остров.

В ответ она только промолчала, едва заметно усмехнувшись над чем-то понятным только ей.

— Конечно, отдохни, Джес! Обед я возьму на себя. А ты мне поможешь. — Мама уставилась на отца взглядом, не терпящим оправданий и отказов.

— Ну, тогда мы со Златой быстренько прошвырнёмся — и обратно, да?

Я не сразу сообразила, что Виталий обращается ко мне, и тут же соскочила, оставив несчастную гранолу грустить в одиночестве.

— Буду готова через пару минут!

* Santa Catalina Island (Остров святой Каталины) — идти на яхте от LА примерно 5 часов.

Глава 3

Остров появился из тумана, характерного для этого времени года, неожиданно, будто стеснялся нас, а потом осмелел и резко сбросил скрывавшую его дымчатую шаль. И сделал это, когда мы уже внедрились на территорию серповидной бухты Авалон Бэй.

Я знала, что ещё каких-то несколько минут и вся эта серость останется висеть непроглядным, хмурым сгустком в океане на расстоянии нескольких километров от берега. А остров останется утопать и искриться в потоках солнечного света.

Ступая по потемневшему, влажному дереву пирса, я не могла избавиться от сладящего всё моё юное, влюблённое существо ощущения, что у нас с Виталием свидание.

И

как бы я себя не одёргивала, эта, ни с чем не сравнимая радость и внутреннее ликование не улетучивались.

— У нас два часа. Куда пойдём? — беззаботно поинтересовался Виталий. — Или, может, хочешь побродить одна?

— Я не против компании, скорее, наоборот… Иначе благодаря моему топографическому кретинизму, этот час растянется на пять и отцу придётся вызывать розыскную службу.

— На самом деле, тут очень трудно заблудиться. Идём! — веселясь, Виталий слегка подтолкнул меня за талию и это лёгкое, не имеющее никакого подтекста прикосновение, отразилось в каждой клеточке тела томным, тягучим чувством, словно мёд.

— Мама просила купить бальзамический уксус для салата.

— Тогда нам на Метропол-авеню. Там отличная лавка специй. Тут недалеко.

Его "недалеко" обернулась двадцатью минутами достаточно бойкого шага в заданном направлении. Наверное, для спортсменов пройти целую милю — плёвое дело. Но для меня… Да ещё в этих сандалиях!

— Почти пришли! — иногда я поражалась, откуда в нём столько оптимизма.

Купив этот злосчастный уксус, я надеялась на то, что мы хоть немного передохнём и присядем где-нибудь. Но нет… Марафон продолжился.

— Ну ты чего плетёшься? Устала?

— Да. Подождите… — я остановилась, чтобы вытащить маленький камушек попавший между стопой и стелькой и тут мой взгляд притянул небольшой м занятный магазинчик сувениров. Глаза невольно заскользили по мельтешащему разнообразию мелких безделушек.

— Я на минутку. Подруга обидится, если не привезу ей сувенир!

— Ох, Злата! — вздохнул Виталий, сетуя на то, что я то и дело останавливаюсь.

Внутри царил полумрак, но было уютно. Глаза так и цеплялись за различные диковинные штучки: гирлянды из морских звёзд и раковин, миниатюрные статуэтки, открытки, пестрые, яркие пледы. И вдруг я увидела, то, что давно хотела, но никак не могла найти — открывающийся медальон в форме сердца.

Триста пятьдесят баксов? Он серьёзно? — покосилась я на мило улыбающегося продавца, как на дебила. Сомневаюсь, что это даже золото!

— Ну что выбрала? — Виталий выглянул из-за моей спины.

— Нет! — буркнула я и машинально откинула вещицу на гору подобных кулонов.

— Осторожнее, мисс! — подлетел продавец. — Ну вот! Сломали. Теперь покупайте!

— Вы серьёзно? Да оно у вас держалось на соплях! И цена немыслима за бижутерию!

— Злата, не позорься! Бери. Это золото — вполголоса прошептал Виталий. — В Лос-Анджелисе такой будет стоить в два раза дороже!