Когда зацветает пустыня
Шрифт:
Что за властью она надо мной обладала? Каждый раз, когда Златка делала такое невинно-влюблённое лицо, я готов был ради неё на всё. Находился на низком старте в ожидании бежать и выполнять любые капризы этой маленькой сумасбродки.
— Ну тогда, может быть, начнём с твоего отца, Злат?
Она тяжело вздохнула и, слегка сощурившись согласилась: — Хорошо. Я скажу ему сегодня же.
— Правда?
— Да, правда, любимый. — она подплыла ближе и, обвив меня за талию, прижалась всем
Неужели не врёт?
Весь остаток вечера я наблюдал за Златкиными перемещениями. И совсем не удивлялся, когда она под любым предлогом избегала общества Игоря.
Даже предпочла посплетничать с Лиззи, чем остаться наедине с отцом.
— Что-то я замёрзла, народ. Да и поздно уже. Пойду-ка спать. — она поднялась прямо посередине своего любимого "Бинго" и торопливо попрощавшись, благополучно ретировалась.
Вот зараза!
Доиграв до партию до конца, я последовал за ней.
— Значит, скажешь сегодня, да, милая? — начал я прямо с порога.
— Медвежонок! Ты почему так долго? Я уже заждалась. — Златка полулежала поперёк кресла в одном тончайшем белье и жадно поглощала остатки мороженого. Замёрзла она!
Подойдя вплотную, стала тыкаться носом мне в грудь.
— Виталик, я не могу больше терпеть…
Твою мать! Мысль о её неудовлетворённом желании кипятила кровь, выпаривая всю решимость и непреклонность. Разом и без следа.
— Мне хватит и пары минут, медвежонок… — еле различимый, нежный шёпот околдовывал тело, напрочь лишая мыслей.
Но настойчивый стук в дверь и "Дочка, можно?" вернули их на место, быстро и чётко расставив всё по полочкам.
— Папа! — засуетилась она и короткими перебежками замельтешила по каюте в поисках халата.
— Слышу. Удачно он зашёл! — усмехнулся я. — Самое время, Злат.
— Тише! Ну что ты стоишь? Прячься! — она открыла шкаф и, подтолкнув меня к нему, поспешила впустить отца.
— Дочка, ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, папуль. Всё отлично! — слишком беззаботно.
— Ну и славно. А то я распереживался что-то.
— Правда. Всё в порядке. — Златка замялась на несколько секунд и начала, — Папу-уль, я хотела тебе кое-что сказать…
— Слушаю.
— Я… Ну, ты знаешь… Я должна тебе сказать… — она нервно постучала поясом халата по ладони и резко выдала, — Я хочу в среду улететь обратно в Нью-Йорк.
И воцарилась тишина. Даже на расстоянии двадцати фунтов я чувствовал Златкино напряжение.
— Значит, в Нью-Йорк… Хм… А разве Виталик не берёт тебя с собой в Майами? — Игорь, как и я еле сдерживал смех.
— Виталик? Что? Пап… Он…
Как жаль, что она стояла ко мне спиной эти первые несколько секунд. Хотелось
— Ты! Я же просила в шкаф, Виталик!
Давно я так не смеялся. Не знаю, что больше меня позабавило: то, что она наивно полагала, что я буду прятаться по шкафам, как герой-любовник. Или то, что она в наглую заявляла об этом при отце.
— Дочка, не думал, что ты настолько мне не доверяешь. — тихо начал Игорь. — И не вини Виталика. Даже если бы он вчера не рассказал о вас, я бы всё равно обо всём догадался. У тебя же на лице всё написано, Злат! Крупным шрифтом.
— Вчера? — она снова попыталась убить меня взглядом. — А почему ты мне ничего не сказал?
Ох, разошлась! Будь у неё под руками что-нибудь подходящее, точно метнула бы в меня.
— Извини, Злат. Твой отец попросил пока тебе не говорить.
— Ага. Хотел посмотреть насколько у тебя хватит изворотливости и наглости скрывать всё это. — Игорь тоже наслаждался замешательством этой засранки.
— И ты не злишься? — осторожно разведала она почву.
— Конечно злюсь. Ещё как! За то, что не доверяешь мне. Считаешь отца каким-то тираном.
— И ты согласен на то, что мы…
— А что я должен, по-твоему, делать, дочка? Орать? Ругаться? Рвать на себе волосы? — Игорь устало выдохнул и добавил, заключая свою дочь в объятия. — Я знаю, что Виталик тебя не обидит.
— Я. Тебя. Сейчас. Прибью!!! — завизжала она, как только за отцом захлопнулась дверь и рванула на меня.
— Учти, я в совершенстве владею карате и ушу! — я подхватил её в полёте и, легко уложив на кровать, привалился сверху.
— Ты! Ты заставил меня… Выполнять вчера все твои требования! Ублажать, как только тебе вздумается… А сам! Обманул! — ерепенилась она.
— Ты ещё скажи, что самой не понравилось!
— Нет, это ты у нас получал удовольствие, а я… Я до сих пор…
— Ш-ш-ш! — я давился от смеха над этой девчонкой. — Или ты на радостях решила теперь им всё о нас рассказать?
— Козлина ты!
— Согласен. Жалобы трудящихся приняты, пожелания учтены. Какое было самое первое, напомни-ка? — я скользнул вверх по гладким, узким бёдрам маленькой негодницы и начал стягивать с неё трусы.
Глава 52
| ЗЛАТА |
— Да подожди ты, Виталик! — я не без труда вылезла из под него и расположилась по-турецки на противоположном конце кровати. — Сначала расскажи.
— Что ты хочешь знать, обезьянка?