Когда закон бессилен
Шрифт:
— Я требую немедленно, — положив руки на стол, Зяблов чуть привстал и подался вперед, — освободить меня! Вы слышите?! Немедленно!
— Вам не предъявлено обвинение, — снова улыбнулся прокурор, — вы просто временно задержаны для выяснения…
— Черт бы вас побрал! — воскликнул Зяблов. — Неужели нельзя выяснить то, что вы хотите, не задерживая меня! А что касается обвинения, то подполковник Басов обвинил, именно обвинил меня в убийстве какого-то Мягкова и…
— Переигрываете, Константин Федорович, — жестко перебил
— Сразу понятно, что вы здесь человек новый, — Зяблов высокомерно улыбнулся, — это желание я выслушивал от ваших предшественников не единожды. Но, — с деланным сожалением он развел руками, — слава Богу, в нашей демократической стране существует закон. Надеюсь, вы не забыли, что являетесь его слугой? — насмешливо спросил он. — И, значит, обязаны защищать меня. Именно поэтому через пару дней, когда будете меня освобождать, я вручу вам заявление о привлечении к уголовной ответственности оклеветавших меня людей, а также о материальном возмещении причиненного мне морального ущерба. Вы согласны, что несколько дней в камере — это не отдых на курорте?
— Ты уверен, что это были люди Зяблова? — спросил подполковник.
— Если бы моей уверенности хватило на то, чтобы отправить его на пожизненное, — вздохнул лежащий с перевязанной головой Феоктистов, — он давно был бы там.
— Умный ответ, — иронически заметил Басов.
— Дураком не был никогда, — усмехнулся капитан.
— Так какого хрена подставился?! — загремел Басов. — Хорошо хоть бронежилет на тебе был! Умник, — буркнул он.
— А по городу сейчас говорят, будто капитан Феоктистов вот-вот душу богу отдаст.
— Да первая пуля вскользь по лбу прошла, — дотронувшись до бинта на голове, вздохнул Феоктистов, — вторая — чуть выше виска. Если от первой меня как будто колом по голове шарахнуло, то вторая вырубила. Хорошо еще калибр небольшой, и обе по касательной. Так что броник здесь ни при чем. Я его не ношу, неудобно, особенно когда с женщиной в постель…
— Из больницы ни шагу! — строго сказал Басов. — Ты мне живой нужен.
— Да я себе тоже в этом состоянии нравлюсь, — засмеялся Сергей. Поморщившись, дотронулся до бинта.
— Участковый молоток, — с одобрением проговорил он. — Может, его к себе забрать?
— Отдыхай, — выходя, — бросил Басов.
— Товарищ подполковник, — окликнул его капитан, — а что там в…
— Волошина, судя по всему, пытаются убить две группы, — подполковник задержался в дверях. — Его спасло то, что ночевал он у соседа. Первые, очевидно, четверо, потому что стреляли из четырех пистолетов, проникли в дом через окно. Этот, одетый в балахон, сумел снять крючок с двери. Из него решето сделали. Тридцать две пули получил.
— Установили, кто?' —
— Устанавливаем, — буркнул Басов. — Что не из наших, точно. Приезжий. Дай Бог, если судим или хотя бы привлекался.
— А этот, в балахоне, один был? — снова спросил Феоктистов. — К дому шел через сад не один, — нахмурился подполковник, — в дом вошел один.
Адам, комкая, бросал вещи в сумку. Услышав короткий стук, замер.
— Богунчик, — узнал он голос Хирурга, — открой.
Вздохнув, подскочил к двери. Провернул ключ, отступил на шаг, но никого не увидел и удивленно шагнул вперед. Вышел на площадку.
— Филя! — позвал он. — Ты где? — перегнувшись через перила, он поглядел вниз.
— Не упади, — услышал он позади насмешливый голос и резко обернулся.
— Заходи, — внимательно вглядевшись в его лицо, усмехнулся Хирург.
— Ты чего? — пробормотал Адам. — Куда от двери-то делся?
— Наверх, — Филимон мотнул головой на уходящие на третий этаж ступеньки. — Вдруг у тебя товарищи из угро.
— Я поэтому и собираюсь, — захлопнув дверь, торопливо проговорил Богунчик. — Зимин сообщил, что отпечатки убитого отправлены в Москву. Я думал, это ты, — признался он, — но потом Зимин обрисовал. Я и понял, что Тарзан. Но все равно уезжать надо.
— К чему такая спешка? — спокойно спросил Филимон.
— Так Зяблова арестовали! — вскликнул Богунчик. — На него заявление мать и жена убитого гаишника накатали. Он приходил к ним и спрашивал о чем-то. И в тот день, когда стажера из розыска прикончили, этого гаишника домой пьяным от…
— Кто был в доме пчеловода? — перебил его вопросом Хирург.
— Так Зяблов посылал своих, — нервничая, ответил Адам. — Этот Волошин, пчеловод, заходил к матери гаишника, вот…
— Значит, Тарзана убили люди Зяблова, — чуть слышно констатировал Филимон.
— Что? — переспросил Адам.
— Зяблову предъявили обвинение? — спросил Хирург.
— Нет, его скоро отпустят. У них нет против него ничего существенного. Просто областной прокурор делает вид, что не знает об этом. Ну, потом влепит пару выговоров устных, — усмехнулся он, — и все. У них, — имея в виду органы, сказала он, — давно на Зяблова зуб горит. Но сначала у него лапа мохнатая в Москве была, кстати, наш шеф эту лапу оплачивал. Потом после девяносто третьего многие вес потеряли. Вот и…
— Свяжись с этим мусором, — приказал Филимон, — пусть немедленно сообщит тебе, как только придет ответ из Москвы, любой ответ. Установят они личность убитого в доме Волошина или нет, все равно ты должен знать.
— Ясно, — кивнул Адам. — А может, лучше нам…
— Делай, что я сказал, — процедил Хирург, — и всю информацию о Зяблове. Что говорит, что у них есть. В общем, все.
— Сегодня Возникова освободили, — быстро сказал Богунчик, — водителя, который был задержан…