Когда закончится август
Шрифт:
— Я предположила, что она была здесь с тобой. Извини. Этому нет оправданий. Думаю от старых привычек не так легко избавиться. Я чувствую себя такой идиоткой.
Ноа долго смотрел на меня.
Я ожидала, что он начнет меня ругать, но он этого не сделал.
— Вот что я тебе скажу…как насчет того, чтобы ты перестала корить себя из-за этого, и мы притворимся, что этого никогда не было?
— Ты так легко отпустишь мне это? Никаких насмешек? Никаких упреков насчет того, что это не мое чертово
— Что ж, это правда. Но у тебя слишком много забот. Я не собираюсь ничего добавлять к этому. Давай просто забудем об этом.
Я вздохнула с облегчением. — Это звучит очень хорошо для меня.
Ноа кивнул и продолжал молча смотреть на меня. Я чувствовала, что мне нужно уйти, пока я не сделала хуже.
Указав себе на дверь за спиной, я сказала: — Мне лучше уйти. Сегодня утром у меня назначена встреча с риэлтором.
Он кивнул. — Хорошо. Держи меня в курсе.
— Я так и сделаю.
Когда я уже почти вышла за дверь, он окликнул меня: — Эй.
Я обернулась. — Да?
Ноа пошел вперед пока не оказался передо мной. Мой пульс ускорился, и к моему удивлению, он положил свою ладонь на мою щеку. Это был первый раз, когда он так коснулся меня, и мои соски затвердели от внимания, когда я закрыла глаза и наслаждалась каждой секундой.
Что происходит?
— Я говорил, что она меня не интересует, — наконец произнес он.
Слишком взволнованная, чтобы говорить, я просто кивнула. Он провел рукой по моему лицу, и его пальцы задели мою шею.
И на этом все закончилось.
Он подошел к своему кофе и отхлебнул его, как будто он только что не потряс мой мир.
Я кое-как выбралась за дверь и плыла всю дорогу домой, не зная, что и думать.
*** Позже в тот же день, возвращаясь домой из офиса риэлтора, я все еще думала о том, как рука Ноа касалась моего лица, о том, что ему нужно было заверить меня, что он не заинтересован в Кире. По какой-то причине это было совсем не похоже на простое признание. Мое тело покалывало при воспоминании о его прикосновениях и словах.
Теперь, когда я поговорила с агентом по недвижимости, я чувствовала себя более уверенно, выставляя дом на продажу. Следующим шагом было сообщить моей матери, что эта сделка состоится. Я еще не была уверена, что готова к разговору о Вермонте, поэтому решила действовать по обстоятельствам.
Когда я вернулась домой, мама была в своей комнате.
Я села на край кровати и сжала ее ноги сквозь цветастое покрывало.
Шторы были опущены, и было темно.
Она села, прислонившись к спинке кровати. — Как все прошло?
— Она говорит, что, по ее мнению, мы должны составить список в ближайшее время. Середина летнего сезона будет лучшим временем, чтобы показать его из-за хорошей погоды. Она также считает, что
Мама несколько раз моргнула, обдумывая услышанное. — Это больше, чем я думала.
— Я знаю. И я тоже. Но она, кажется, уверена, что мы сможем приблизиться к тому, чтобы просить такие деньги.
— Все это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Ты имеешь в виду оговоренную цену?
— Что ты недоговариваешь, Хизер? Ты ведешь себя странно. Это как-то связано с Ноа?
— Нет. С Ноа ничего не изменилось.
За исключением того, что он коснулся моего лица и заставил менязабыть свое собственное имя на полдня. — Но есть еще что-то… — сказала она.
Я вздохнула. — Да.
— В чем дело?
Сейчас или никогда. Мне нужно сказать ей.
— Ну…помнишь, я рассказывала тебе о программе медсестер в Вермонтском университете, и мы говорили о том, какой хороший Берлингтон и все такое?
— Да.
— Ну, какое-то время назад я решила взять себя в руки и подать заявление, — я колебалась. — Я поступила. Но на весенний семестр. Так что это будет не сразу.
Она схватилась за грудь, как будто эта новость причинила ей физическую боль.
— Ты в порядке? — спросила я.
— Я знала, что это произойдет. Я просто… — Надеюсь, ты понимаешь, как это тяжело для меня. Я обещаю не уезжать, пока ты не устроишься. Ты будешь не одна. Я позабочусь об этом. Я разговаривала с тетей Кэти… — Кэти? Ты собираешься оставить меня на мою легкомысленную сестру?
— Кэти может быть и легкомысленна, но она любит тебя. Кажется, она хочет переехать сюда. Она может заниматься своим искусством где угодно. Она сказала, что хочет сделать это ради меня. Это жертва для нее, но она готова пойти на это, и я ей очень благодарна. Ты должна быть открыта для этого.
Сестра моей матери, Кэти, последние несколько лет переживала тяжелый развод. Теперь, когда все было окончательно решено, у нее появилась возможность переехать. Кэти писала маслом и продавала свои работы в небольшие галереи по всей Новой Англии.
— Я могу жить сама по себе, — сказала мама.
— Мы уже говорили об этом. Дело не в том, что я не считаю, что ты можешь жить сама по себе большую часть дней, но тебе нужно быть рядом с людьми. Тебе нужно, чтобы кто-то присматривал за тобой даже в те дни, когда ты в этом не нуждаешься. И я ни за что не оставлю тебя одну, потому что иногда тебе это действительно нужно.
— Я не могу остановить тебя. Я знаю это. Я достаточно долго держала тебя здесь.
Мои глаза наполнились слезами. — Мне действительно трудно думать об отъезде.