Кого не жалко

Николаева Владислава

– Я – Тибр, – низким голосом дохнул сверхмужественный.

– Трур, – поднял голову его ген-донор.

– Илан, – ласково мурлыкнул красивый, как девушка.

Я кивнула, сигнализируя, что оказалась способна запомнить сразу целых три слова.

– А как же вы нас узнаёте, если не знаете по именам? – удивился Трур.

– Чутьё, – буркнула я то самое, чем отделывались от меня долгие годы. Чутьё и всё. Больше тебе ничего знать не надо. Учись чутью. А как же ему учиться, если ничего непонятно? Ннуу, это только говорится – учись, на самом деле научиться нельзя. Оно просто

есть. Или его нет.

Трур не казался удовлетворённым ответом.

– А как вас зовут? – спросил низким мужественным голосом Тибр.

– Вам же известны клички… – я сделала вид, что рассматриваю своё отражение в сверкающей ложке.

– Это несколько неудобно… – смешался Илан.

– Ну как они там нас обозвали? – заинтриговано засверкала глазами я. На голодный желудок и после ранения всегда очень натурально выходит.

Илан смешался ещё больше.

Стерва в модной пижамке была прелесть. Ничего общего с бледной куклой, прикованной к электрическому стулу. За время, проведённое на воле, она оправилась. Вчерашний инцидент с растворителем на ней не сказался, к завтраку она вышла самостоятельно, на лёгких ногах, вполне живо. Ферзь следовал за ней тенью. Тибр затруднялся определить, знал ли он, что так будет, когда стоял с каменным видом и медленно утихающим в зрачках адреналином над скомкавшейся от боли Стервой.

Кроме домашней одежды воины ничего не купили. Каждый имел близкий опыт общения с женщинами, и каждый знал, что подобная инициатива не будет поприветствована. Оказалось, что даже с пижамой для Стервы не угадали. Сидела она чрезмерно тесно. Стерва была как на ладошке, как обтянутая ярким фантиком статуэточка. Трур затруднялся оттянуть взгляд от груди девчонки, Илан пялился под стол на ножки. Манжетики брючин доходили до середин лодыжек. И опять-таки странно было осознавать, что девочку собрали из частей самих Тибра и Илана. И не только их. Девочка, в отличие от парня, была четверной, дополненной Кибрутом и Иладэном, ушедшими в странствия несколько веков назад. Какие у неё были волосы – просто сногсшибательная копна. И это они ещё не высохли…

Трур изнывал от вида. Илан стыдился своих эмоций. Тибр как обычно был самым хладнокровным.

– Ему дали кличку Ферзь, – начал с безобидного Илан.

Она повела головой к левому плечику, одновременно им дёрнув. Трур вперился взглядом в место, где от движения колыхнулась грудь.

– Банально, – оценила она. – Чёрный ферзь. Ферзь любит свой цвет. Ну а у меня какая кличка?

Как можно было не ответить ей? А врать Илан никогда не умел.

– Стерва…

Она замерла. Тибру показалось, что она оскорбилась. Через мгновение девушка ткнула сидящего справа от себя Ферзя локтем под дых, неожиданно сорвавшись на каменно невозмутимого парня:

– Чё ты ржёшь?! Неправда! – сообщила она Илану. – Моя кличка – Ехидна! Не знаю, кто вам ляпнул про стерву! Если брать, как меня надзиратели обзывали, то ещё удивительно, что стервой обошлось!

Илан страшно смутился. Тибр не приходил на помощь, Трур уже сдерживал улыбку.

– Ты знала ваши клички, – заметил Тибр. – Зачем спросила?

– Мало ли чего

я знала! – она подняла подбородок, дальнейшее прозвучало несколько высокомерно. – Почему бы не узнать, как вы зовёте нас между собой?

Пришло время смутиться Тибру. Он называл её про себя Стервой совершенно беззлобно, но всё же… как-то некрасиво вышло.

Ферзь вытер пальцем под глазом, будто действительно отсмеялся до слёз.

– Мы же вам почти отцы, – повторился Трур. – Мы можем дать вам настоящие имена…

– Ничего подобного, – обломила его Сте… девчонка. – Право давать имя ему – за мной.

– А тебе – за ним? – предположил Трур.

– Вот ещё, – фыркнула она непоследовательно. – Где бы он был без меня?

– Какие имена ты выбрала? – мягко спросил Тибр.

– Он сегодня будет Санча, – не задумавшись, выдала она.

– Мне не нравится, – быстро влез Трур.

– А ты? – мягко спросил Тибр, не обращая на старого друга внимания.

Она замолкла, погрузившись в мысли.

– Какое тебе нравится? – спросила она у Илана.

Доверие с её стороны взбодрило истинного воина.

– Истиэль, – Илан тепло улыбнулся.

– Тебе?

Тибр почувствовал требовательный взгляд на себе.

– Истиэль – красиво, – прежде всего отметил он, – но моё любимое женское имя – Беллис.

Девочка опустила глаза в стол и даже приложила тонкий аккуратный пальчик к щеке, обдумывая оба варианта.

– Тогда сегодня зовите меня Стерва.

– Логично, – оценил Трур, будто ко всеобщему удовольствию был достигнут нужный результат, направился к столу, встряхнул салфеткой, прежде чем постелить себе на колени.

На правах хозяина Тибр положил ему на тарелку основное блюдо. Расстроенный Илан расправлял салфетку на коленях, но в итоге устроил на тарелке нож, отказываясь от существенной пищи, вообще-то по правилам положенной воину. Тибр не стал читать нотаций перед Стервой.

– Вы не голодны? – искоса глянув на грустного Илана, спросил Трур. В его руках умело посверкивали вилка и нож.

– Голодны, – тоненьким эхо откликнулась Стерва. В некоторые моменты ей можно было дать кличку Ангел. Ровно до тех пор, пока она не превращалась в ядовитую Мегеру. – Но до сигнала нельзя трогать еду. Будут током бить.

Воины растерянно переглянулись. По обоим, как бы их не звали, вдруг стало понятно, что они находятся на грани момента, когда голод начинает доставлять мучения. Воинам требовалось плотное насыщенное питание, что говорить о них, с удвоенным и учетверённым потенциалом и наверняка форсированным метаболизмом?

– Какой сигнал нужен? – сориентировался Тибр.

– Услышишь – сразу узнаешь, – сообщила Стерва.

Илан в расстройстве комкал салфетку.

Тибр начал понимать. На лице Стервы неторопливо проступила улыбка. Как бы говорящая: я знаю, что довожу вас до белого каления, и мне это чертовски нравится. Просто-таки никогда не надоест. Блестящие глаза встретили взгляд Тибра.

– Остаётся только позавидовать терпению парня, – заметил истинный воин. У него самого с его невозмутимостью едва ли хватило бы хладнокровия на сопровождение столь своенравной попутчицы.