Когорта
Шрифт:
– Вы устали, – услыхал он голос старика. – Сейчас вас отведут туда, где вы сможете отдохнуть.
Мика приподняли и поволокли по длинному коридору.
– …Порядок! – удовлетворенно заметил Келюс, выключая «уоки-токи». – Можно идти.
– Там ярты, – напомнил Лхаст. Лунин пожал плечами. В конце концов, у них приказ Президента. Группа «Бета», кто бы ею ни командовал, должна подчиниться. А главное, Мик сообщил, что все в порядке.
– Мы настроились на их волну, – заметил Глебов. – Если что, сразу же сможем связаться.
– Да, – кивнул Николай. – Пошли!
Полковник дал команду, и отряд быстро прошел через ворота. Келюс шагнул
– Виктор, – обернулся он к идущему сзади Ухтомскому, – вы помните?
– Будьте покойны, Николай, – спокойно ответил штабс-капитан. Они поняли друг друга.
Вблизи арка входа показалась неожиданно большой. Вдоль каменного порога шла неширокая полоса металла с тонкой щелью посредине. Но сейчас экран был выключен; и казалось, ничто не может помешать перешагнуть порог. Николай уже был готов сделать это, но внезапно вмешался Серж.
– Я первый, – бросил он, становясь между Луниным и полосой белого металла. Келюс хотел возразить, но дхар был тверд. Он осторожно заглянул в тоннель, хмыкнул: «Пусто» – и легко перепрыгнул через порог. Ничего не случилось. Дхар провел по воздуху стволом автомата, недовольно покачал головой и наконец кивнул. Николай вздохнул и шагнул вперед…
…И в то же мгновение вспыхнуло бесшумное пламя. Между ушедшими в тоннель и остальными выросла сверкающая холодная стена защитного экрана. Глебов тихо выматерился, Ухтомский отскочил назад, сбивая пламя с загоревшегося комбинезона.
– Идиоты! – заорал полковник в микрофон. – Вы что, с ума посходили?
В ответ в рации что-то пискнуло, Глебов долго слушал и наконец повернулся к остальным.
– Эти кретины говорят, что таковы правила. Хотят вначале ознакомиться с его полномочиями. Требуют, чтобы мы не входили с оружием.
– Что же они раньше думали? – возмутился Алексей. – Об оружии они ничего не говорили…
– Потому что это – засада, – негромко ответил Ухтомский. – Все-таки попались! За такие вещи с меня погоны сорвать нужно!
– Да, влипли, – буркнул Глебов. Он осмотрелся и, опустив бинокль, вздохнул. – Глухо!.. Стоит им поставить наверху пулемет…
– Здесь какие-то камни, – кивнул Ухтомский. – Можно далеко не уходить.
– Да, отойдем.
Глебов отдал команду. Отряд, настороженно озираясь на переливающийся живым огнем экран, начал отступать.
…Келюс не сразу заметил, что путь назад отрезан. Он лишь удивился, отчего вдруг стало светлее и почему он не слышит шагов своих товарищей. Но тут Серж, шедший первым, оглянулся и закричал, показывая рукой на вход, и Лунин все понял…
Фонари мигнули и погасли. В тоннеле потемнело, только горящий экран отбрасывал на стены неяркий отсвет. Серж, негромко ругаясь, отступал назад, пытаясь прикрыть Келюса. Впереди послышался топот множества ног.
«Знак… – подумал Лунин. – Сейчас должен помочь Знак…»
Он попытался сосредоточиться, но страшный холод, внезапно охвативший все тело, подавлял волю, наполняя сердце ужасом. Из тоннеля надвигалась
– Бросай оружие! – прозвучало из темноты. Дхар медленно поднял руки и вдруг бросился прямо на каменный пол, вырвавшись на мгновение из потоков света. Очередь отозвалась дальним эхом где-то в глубине горы, один из фонарей погас, а рыжий дхар, уклоняясь от мечущихся по полу лучей, стрелял еще и еще, стараясь попасть в тех, кто загородил проход.
– Падай! Николай, падай! – орал он, но Келюс не двигался. Он сразу понял, что шансов у них нет. Лучи фонарей нащупали Сержа, Лунин хотел крикнуть, чтобы тот бросил оружие, но не успел. Ударила очередь, затем другая, тело дхара несколько раз дернулось и замерло. Келюс бросился к упавшему, но чьи-то холодные, как лед, руки уже схватили его, мешая двигаться, кто-то рванул ворот комбинезона…
…Фонарь высветил страшное красное лицо, посиневшие, в запекшейся крови губы, пустые бездумные глаза. Холодная, неживая рука ощупала шею, послышалось шипение, словно ярт наткнулся на что-то раскаленное, и Лунин почувствовал, как с него срывают цепочку с крестиком, подаренную Корой. Ярт швырнул цепочку на пол, чьи-то другие, такие же холодные, руки разомкнули сжатый кулак и вырвали скантр. Николая потащили вперед, поддерживая за локти. Он еле успевал за конвоирами, и временами его попросту волокли, легко приподнимая над полом. Только сейчас Келюс понял, какой силой обладают краснорожие бандиты. Сзади, у входа, продолжалась какая-то возня, и у него мелькнула надежда, что рыжий Серж еще жив.
Лампы вновь загорелись. Тоннель был идеально ровен, по стенам змеились кабели, и Келюс с запоздалым сожалением подумал, что Сержу следовало стрелять именно по ним, что помогло бы отключить экран. Впрочем, думать об этом было поздно. Впереди мелькнул яркий свет. Николая втащили в зал, абсолютно пустой, с голыми каменными стенами, в каждой из которых темнела дверь. Та, что была слева от входа, оказалась открытой. Келюс успел заметить огоньки пульта и большой светящийся экран.
Конвоиры остановились в центре зала. Те, что следовали сзади, приволокли и бросили на пол неподвижное тело Сержа. Кровь залила лицо и рыжие волосы. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – дхару ничем не помочь. Но бывший сержант погиб не напрасно; ярты уложили рядом два тела в пятнистой форме. Разрывные пули разнесли одному из бандитов череп, второму перебили ноги и разворотили грудь. Оба тела подергивались в конвульсиях, и Николай невольно отвернулся.
Он почему-то ждал Нарак-цэмпо, но страшного старика не было. Ярты шумно, с присвистом дышали, топчась на месте. Но вот дальняя дверь в конце зала медленно отворилась, и Лунин увидел знакомый силуэт в нелепом пальто и низко надвинутой шляпе.
Сиплый молча указал рукой на правую от входа дверь. Ярты подтащили Николая ко входу и перебросили через порог.
Комната была обшита большими прямоугольными листами светлого металла. Под потолком ярко горели лампы дневного света, в углу стояло кресло, у стены – кушетка, похожая на те, что можно встретить в провинциальной больнице. Келюс, по привычке пожав плечами, присел на кушетку. Итак, он попался. Оставалось подумать, что еще можно успеть.