Коготь берсерка
Шрифт:
Глава тридцать шестая
В которой Даг узнает, что не умеет прыгать, маленький Олав ищет друга, а раненому вьют гнездо
Путь до Большого Бельта оказался гораздо дольше, чем Даг мог предположить. Отряд надолго застрял среди болот. Случались дни, когда за сутки удавалось пройти меньше чем за час по ровной дороге. Мужчины рубили жерди, наводили переправы через трясину, с трудом разводили костры из мокрого валежника. А потом признаки человеческого жилья вовсе исчезли. Не попадалось охотничьих шалашей, следов кострищ и зарубок на деревьях. Узкая дорога окончательно растворилась
Зато зверь встречался непуганый, легко били оленей и зажиревшую к осени птицу. Даг лично подстрелил несколько зайцев, уток и двух молодых кабанчиков. Но несмотря на обилие пищи, старый Торольв мрачнел. Он надеялся перезимовать в усадьбе Эгиля Низкого и не слишком разделял бравурное настроение бьорсьерков. Этим парням было все равно, где спать – на снегу или в голой тундре, а женщины могли не перенести зиму в лесу. С каждым днем света становилось все меньше, солнце давно не показывалось, зато все сильнее выл ветер. Воду поутру приходилось растапливать, мелкие ручьи преодолевали, не наводя переправ, а скоро замерзли и крупные реки.
Во время ночевки в пещере двое треллей Эгиля пытались сбежать. Они нарочно выбрали ночь во время сильной пурги. Глупцы не учли невероятного чутья бьорсьерков. Ивар и Байгур бесшумно настигли беглецов, когда те уже навьючили лошадей украденной провизией. У костра все мигом проснулись, когда Байгур стал отрубать беглецам пальцы. Потом их повесили.
Даг в очередной раз удивился странному поведению людей. Его тоже не устраивало всю жизнь ночевать в болотах, да и союз с опальной властительницей Вика сулил мало хорошего. Но продвигаться на юг, в родную Швецию было куда удобнее в большой компании!
На долгих привалах Орм учил Дага прыгать. До встречи с квадратным, слегка пузатым и неуклюжим с виду бьорсьерком Даг наивно полагал, что прыгать умеет хорошо. Но до воинов Ивара, особенно до Орма, ему было далеко. По сто и по двести раз Даг пытался повторить простой трюк – перепрыгнуть с места через воткнутый в дерево меч. Ноги ужасно болели, особенно пятки после приземлений. Несколько раз он решался перескочить лезвие, но цеплялся и под общий хохот падал носом в еловые колючки. Больно не было, но было очень обидно!
– Пока ты не научишься прыгать, тебе делать нечего на драккаре, – серьезно повторял Орм, и Даг ему верил. – Мы привыкли, что врагов всегда больше. Я видел, как ты машешь сразу двумя мечами, это хорошо. Но трое тебя всегда убьют, если не научишься прыгать. Ты должен стать проворным, как белка. И ты должен научиться метать копье...
– Но я умею! – попытался возразить Даг.
– И не только копье, – подхватил Ивар. – Если ты машешь мечом, значит – ты подпустил врагов уже слишком близко. Если ты свалил одного – у него есть оружие. Надо подобрать его меч или топор и метнуть, вот так...
Бьорсьерки разыграли сценку настоящего сражения. Даг снова глядел разинув рот. Эти люди не могли так долго киснуть без дела. Все их естество непрерывно просило драки. Ивар и Байгур объединились против Орма, они лупили его секирами, развернув их плашмя, а Орм подпрыгивал и изворачивался самым немыслимым образом. Когда его били по ногам, Орм высоко подпрыгивал. Когда
– Твой сын вырастет великим воином, дочь моя, – повторял Торольв, разглядывая приемного внука.
Даг пытался повторять за Ормом движения, но получалось не слишком гладко. Горм Одноногий не учил кидаться камнями и тыкать в глаза палками. Он учил, что в поединке один на один следует честно обмениваться ударами. Зато Орм метал все, что попадалось в руки, с пяти и даже с трех шагов. Он мог подпрыгнуть и сломать ветку ближайшего дерева, и она моментально становилась в его ручищах грозной палицей. Благодаря Орму Даг научился всюду угадывать камни, пригодные для броска и для утяжеления кулака. Прежде Даг на камни вообще не обращал внимания. Боевая секира, слишком тяжелая для него, неожиданно оказалась вполне удобной и управляемой.
– Вот тут рука не гнется, – наставлял Орм, зажимая Дагу запястье двумя своими пальцами. – Бьешь всегда с плеча... Нет, не так. Крутись целиком, целиком крутись!
Махнуть секирой Орма казалось очень просто, но ушло несколько недель, пока у Дага получилось отбить хотя бы один из дюжины ленивых ударов. Ивар и Байгур оказались совершенно неспособными учителями, да и к разговорам расположены не были. Все, что их занимало, – как можно быстрее добраться до какой-то бухты на востоке, где зимовали их друзья. Зато из Орма получился серьезный наставник. Орудуя против Дага мечом или дубиной, он не насмехался, а с редким терпением добивался своего.
– От плеча бей, – рычал наставник. – Кружись и прыгай, я тебе по ногам буду бить. А ты от плеча!
– Но я не могу сразу и прыгать, и бить! – жаловался Северянин, чем вызывал общий смех.
Внезапно выяснилось, что тонкие мечи франков и даже германские скрамасаксы – это глупые игрушки. Истинный воин, посвятивший себя культу зверя, в лучшем случае признавал секиру. Но и секирой «медведи» пользовались совсем не так, как дядя Свейн или Олав Северянин. Они не крутили ее, не перебрасывали из руки в руку, даже в локте руку почти не сгибали.
– Ты должен бить так, чтобы разрубить человека в кольчуге пополам, – повторял Орм, подводя Дага к очередному стволу в ладонь толщиной. – Бей! Ага, не можешь свалить?
Северянин едва не плакал. Лезвие застревало в плотной древесине и не желало вытаскиваться назад.
– Все, тебя убили! – кипел Орм. – Потому что ты снова согнул локти! В тебе хватает силы, но нет ловкости. Смотри, как я!
Орм с места раскрутился смерчем, левое плечо пошло вниз, ноги согнулись в коленях и резко разогнулись. Древко топора казалось продолжением рук, а за лезвием стало невозможно уследить. Промерзшая береза хрустнула. На мгновение Дагу показалось, что Орм промахнулся. Но тут широкое лезвие со свистом зашло на второй круг. Стряхивая вниз груды снега, деревце стало заваливаться набок. Ствол развалился на уровне груди человека.