Коготь Харона
Шрифт:
— Уходим, и быстро! — закричал Дриззт. — Оставь, их здесь слишком много!
— Назад, откуда пришли! — сказала Далия.
— Алегни в той стороне, — напомнил Энтрери, указывая вперед. — И этот путь короче.
У них не было времени, чтобы все обдумать. У них не было времени, чтобы обсудить необычное поведение стольких обычных существ. Они просто были вынуждены действовать. Возможно, Алегни был морковкой, которую Энтрери подвесил перед Далией, но безотносительно причины, Дриззт удивился, когда обнаружил, что женщина идет позади него, подталкивая его и Энтрери
Он заметил, что убийца присел, опустил руку в воду и что-то достал, но не обратил на это внимания, поскольку трио зигзагами пробиралось через лабиринт оглушенных змей.
К счастью, магическая энергия Иглы Козы прошла достаточно далеко по коридору и поразила большую часть змей, и они быстро прошли эту область, к тому же, как они и предполагали, коридор немного увеличился в ширину и высоту, и они смогли пойти быстрее.
За исключением того, что им пришлось на минуту остановиться, когда Энтрери подошел к камню и сел, и только тогда Дриззт понял, что убийца остановился для того, чтобы достать из воды один из его низких сапог.
От удара Далии он выпрыгнул из своей обуви.
Пробормотав несколько проклятий и покачав головой, Энтрери надел дымящийся сапог и выпрямился. Он сурово посмотрел на Далию и сказал: — Ты должна мне новую пару.
— Я спасла тебе жизнь, — парировала она.
— Если бы ты просто потрудилась участвовать в битве, то не пришлось бы никого спасать, не так ли?
И снова Дриззт наблюдал за словесной перепалкой этих двоих без особого удовольствия, но в данный момент он не мог на этом сосредоточиться, поскольку что-то в их столкновении с логовом змей теперь, оглядываясь назад, по— Настоящему его беспокоило.
— Почему все эти змеи одного размера? — спросил он, когда они снова продолжили путь.
— А почему нет? — спросила Далия.
— Змеи сбрасывают кожу и быстро растут, причем постоянно, — объяснил Дриззт.
— Значит, все они были одного возраста, — ответила эльфийка, ее тон показывал, что она с трудом понимает смысл этой беседы.
Дриззт покачал головой.
— Змеи не стадо.
— Это было стадо змей, — быстро возразила Далия.
— Логово змей, — поправил следопыт, но без энтузиазма, ее точка зрения была хорошо ясна.
Дриззт покачал головой, не совсем ее принимая. Змеи действительно собирались зимой, в своих путешествиях дроу находил много таких логовищ, в некоторых были тысячи существ. Но он никогда не видел такой охотничьей стаи, с которой они только что столкнулись, и никогда не слышал о согласованном нападении змей!
— Они магически сотворенные? — спросила Далия, и дроу это казалось логичным до тех пор, пока не вмешался Энтрери.
— Детеныши.
— Детеныши? — с сомнением повторила Далия, ведь как шестифутовая змея могла быть детенышем?
Но как только Энтрери сказал это, они оба, Дриззт и Далия, несмотря на ее аргумент, повернулись к нему и проследили за его взглядом.
Мать.
В
Это было его единственным убежищем, и даже оно поначалу казалось не местом спокойствия.
Должен ли он отправиться в Глубоководье и оповестить лордов, что империя Нетерила завоевала цитадель к северу от них?
Образы этой дороги, мимолетные проблески решения проблемы, он мог бы ускользнуть незамеченным, или многочисленные воины Херцго Алегни схватят его прежде, чем он уйдет, мысли о последствиях одолевали его. И если он пойдет, то не сможет вернуться в Невервинтер, пока Алегни не будет низвергнут вместе с агентами Нетерила.
Одну за другой, Брат Антус подавил эти мысли.
Он чувствовал, как поднимается и опадает живот.
А как насчет Аруники? Где женщина нашла такую силу, которую он ощутил в ее доме? Как маленькая женщина могла выжить так спокойно вне городских стен? Область была полна диких и злых существ, таких как тэйцы и изгои-разбойники, гоблиноиды или совомедведи.
Брат Антус видел образ Аруники и постепенно его отталкивал.
Он чувствовал, как поднимается и опадает живот.
Что Херцго Алегни о нем думал? Военачальник хотя бы знал, кто он такой? И что насчет Джелвуса Гринча — что Антус мог бы дать Джелвусу Гринчу, чтобы заставить человека должным образом представить его нетерезскому военачальнику?
В его мыслях Алегни и Гринч стояли рядом, улыбаясь ему в ответ, но не дружеской улыбкой. Скорее, он знал, они смеялись над ним, и они не позволят ему возвыситься в пределах города, ведь что в действительности он мог бы предложить?
Но эти двое тоже отступили, их отбросила сгущающаяся пустота Брата Антуса.
Он чувствовал, как поднимается и опадает живот.
И все на этом. Больше ничего не осталось. Он отогнал мысли, смятение, неуверенность.
Теперь он просто был.
Пустой сосуд, пребывающий в спокойствии и умиротворении, внешний мир не имел для него значения. Не имело значения и время, он его не замечал.
Только поднимался и опадал живот, прохладная пустота.
Затем он ощутил приступ боли.
Это было не воспоминание, не сокровенная мысль и не вопрос, нуждающийся в ответе.
Его живот мягко поднялся, и прохладная темнота его медитации показала вспышку, мерцание, вторжение.
Брат Антус видел это прежде, и теперь упорно боролся, чтобы сохранить свою отрешенность и приглушить шум. Это было состояние восприятия и отрешения от внешнего мира. Но это было не так-то просто, поскольку он чувствовал этот приступ боли прежде, и он знал, что это означало, или, как минимум, знал его источник.