Коготь Харона
Шрифт:
Его упоминание о тифлинге, упоминание о смерти тифлинга, несколько успокоило Далию.
Она лукаво посмотрела на Дриззта, словно изначально намеревалась провести его по кругу.
— Теперь ты его защищаешь? — спросила она.
Простой вопрос сделал его изначальные утверждения — или обвинения? — по отношению к Далии кажущимися скорее идиотскими.
Он закрыл лицо руками и сделал глубокий и медленный успокаивающий вздох, чувствуя себя совершенно беззащитным. И еще этот храп Энтрери, который отвлекал его. Дриззту казалось, что ему стоит пересечь лагерь и зарезать убийцу насмерть,
Да, десять шагов и простой взмах клинком, и они вместе с Далией смогут пойти вдвоем своей дорогой без всяких забот, без необходимости возвращаться в Гонтлгрим, гробницу самого близкого друга Дриззта, в место, куда он совсем не хотел идти.
Простой взмах — возможно, даже собственным мечом Энтрери!
Он прогнал эти мысли прочь и снова сконцентрировался на Далии, рубашка на которой была вновь застегнута, выражение ее лица отображало много сменявших друг друга эмоций, но в них точно не было ничего сентиментального.
— У тебя был серьезный разговор с очень опасным человеком, — все равно продолжал нажимать Дриззт. — Я хотел бы знать об этом.
— Будь очень осторожен, ведь твоя настойчивость может привести к тому, что тебя совершенно не касается, — ответила Далия и ушла.
Дриззт долго стоял один в темноте, наблюдая за Далией, когда она двигалась около догорающего костра и расположилась, не то сидя, не то облокотившись о лежавшее неподалеку бревно. Она надвинула свою широкополую черную шляпу на глаза и скрестила руки у груди.
Что же было между ними, удивлялся Дриззт. Когда они сплетались воедино, было ли это любовью или просто развлечением?
И если это не было любовью, тогда почему он так волновался об ее кажущемся интимным разговоре с Артемисом Энтрери?
Потому что это был Энтрери?
Возможно, ностальгия Дриззта о том, что когда-то было, привела его к такому отношению к убийце. Возможно, их длительная схватка, отрезанные кинжалом Энтрери пальцы Реджиса в то далёкое время, многие невинные жизни, которые, как знал дроу, Энтрери отнял… возможно, все это темное прошлое Артемиса Энтрери набросилось сейчас на дроу в виде ностальгии, напоминая Дриззту, что хотя его собственный опыт, может быть, и стал больше, чем был сотню лет назад, но мир в большинстве своём не изменился и не стал более добрым местом.
В очередной раз Дриззту казалось, что он окажет миру огромную услугу, если пересечет лагерь и положит конец Артемису Энтрери.
Уже в который раз желание такого насилия удивило и смутило его.
Но оно все же осталось, парящее в его сознании.
Глава 15
Надежда из былых дней
Шар живого огня врезался в тройку гоблинов, сбивая с ног и переворачивая одного из них, его крики заглушил треск кусающегося огня. Остальные два гоблина, вопя, отступили. Один из них вскинул руки к лицу, и его рукав воспламенился.
Крики эхом разнеслись по огромной территории кузницы и усилились, когда появилось ещё больше маленьких элементалей.
Первая оторвалась от гоблина, разворачиваясь, и встала, достигая высотой примерно половины карабкающихся гоблинов, но с широкими
При скольжении по каменному полу элементаль оставляла за собой линию огня и маленькие злобные живые кусающиеся огоньки в воздухе. Пути других элементалей перекрещивались, создавая узор из пламенных линий.
Гоблины разбегались во все стороны, а дроу проворно вскочил на кузницу, реагируя намного спокойнее и рассудительнее перед лицом этой потусторонней угрозы.
Уже не впервые за несколько дней такие свободно разгуливающие яростные элементали заполоняли кузницу.
Это было вполне ожидаемо — ведь это проявление силы исконного, а кузницы и линии поддержки были старыми и часто нуждались в ремонте, визуальный осмотр помогал далеко не всегда. Прорывы же показали их, но только когда трубы и суставы испортились настолько, что маленькие чудовища вырвались на свободу. И в этих случаях элементали изливались в неистовстве. Хаотичная сила созданий усиленно сопротивлялась любым попыткам использовать их. Из огненного хаоса, который изрыгнул из себя предвечный, вышли эти псевдо-элементали, эти родственные огню бездумные свирепые маленькие проявления освобождённого пламени.
— Ткачи заклинаний! — кричали дроу-ремесленники.
Эти ремесленники вполне были способны защитить себя, и если огненные создания подходили слишком близко, то их быстро оттесняли прекрасно скованным и зачарованным оружием.
Но ремесленники предпочитали не прибегать к подобной тактике, поскольку эти огненные элементали были частицей магии и чистой энергии изначального зверя, и атаковать их означало напасть на саму сущность творения.
— Ткачи заклинаний! — оклик эхом пробежал по огромным залам и множеству близлежащих туннелей, достигнув главных лагерей дроу.
В одном из таких лагерей, дальше в Подземье, откуда приходили экспедиции, Равель Ксорларрин услышал это.
— Только не снова, — пробормотал он.
— Снова, — заметил Джерт, подходя к нему.
— Где Тиаго?
— В верхних залах, пробивается на верхний уровень.
Равель не скрывал своего разочарования от этой новости, резко фыркнув и хлопнув кулаком по ноге. Когда он взял себя в руки и, посмотрев на Джерта, заметил веселую улыбку мастера оружия, он понял, что показывал слишком много раздражительности.
— Мне понадобятся двое из вас, чтобы решить это, — объяснил он.
— Они — элементали, жалящие огненные маленькие пакостники, — ответил Джерт. — Игра скорее для ткачей, нежели для воинов.
— Для магов, имеешь в виду, — ответил Равель с нескрываемым разочарованием, и позволил своему кислому выражению продержаться еще немного, чтобы другие ткачи смогли увидеть его.
Но все равно они все знали правду: поломка оборудования кузниц и множество опасных разгуливающих элементалей были будто благословением для старшего сына Брак’тэла, чьи техники до Магической Чумы были намного эффективнее в отношении огненных существ, чем что-либо, что могли предложить Равель и его ткачи заклинаний.