Коготь Харона
Шрифт:
Тогда он с чистой совестью сможет убить Энтрери, убить их обоих.
Вереница этих мыслей мучила Дриззта, когда он проходил мимо второго входа в верхнее помещение. Он еще прибавил шагу, желая поскорее оставить далеко позади эту область и злые мысли.
Далия забралась в низкую пещеру на вершине двух туннелей.
— Не пройти, — пояснил он. — Путь перекрыт камнями.
— Значит, если наши враги соберутся возле двух нижних выходов, мы окажемся в ловушке, — ответила Далия и добавила с сарказмом: — Отличный план.
Она постаралась вложить больше презрения в свой голос, так как знала, что во многом превосходит Энтрери в этом темном месте.
— Они не найдут нас, — возразил Энтрери.
— Потому что в этих нескольких узких туннелях так много мест, где мы можем спрятаться? — спросила Далия, её сарказм был безжалостен.
И довольно скучен, призналась она себе.
Убийца покачал головой и отвел от нее взгляд.
— Где Дриззт?
— Он отстал, чтобы проверить, не следят ли за нами, — ответила она, и Энтрери кивнул в знак одобрения. — Возможно, его уже схватили шадовары и под пытками выведали наше местоположение, если, конечно, в них была необходимость.
Энтрери повернул голову, чтобы рассмотреть женщину. В ответ она посмотрела на него сердито, но он не поддался на очевидный вызов, а просто продолжал на нее смотреть, как бы оценивая ее чувства.
— Ты ненавидела так долго, что уже не знаешь, как не ненавидеть? — спросил он с кривой усмешкой.
Сначала Далия сердито на него уставилась, но потом немного смутилась.
— Ты отомстила Херцго Алегни, — сказал Энтрери. — Однако твое настроение хуже, чем было до встречи с ним на мосту Невервинтера.
Далия и глазом не моргнула.
— Возможно ли, что вкус мести оказался не таким сладким, как ты ожидала? — предположил Энтрери. — Возможно, предвкушение мести было более успокаивающим?
— А ты убийца-философ? — спросила Далия.
— Ты убегала от этого всю свою жизнь, — сказал он.
— От чего?
— От того, что Алегни с тобой сделал.
— Ты ничего не знаешь.
— Я знаю, что от моих слов тебе не сидится на месте.
— Потому что глупо сидеть в этом дурацком месте, — выплюнула она. — Если нас здесь найдут, как мы будем обороняться? Ты даже встать в полный рост не сможешь, если только не засунешь свою голову в расщелину! Я думала, что путешествую с опытными воинами, но почему я тогда оказалась в такой неудобной
Она продолжала злостно разглагольствовать, а Артемис Энтрери сдерживал улыбку, что распаляло Далию все больше и больше.
— Ты убила свое оправдание, — сказал Энтрери.
Далия растерянно посмотрела на него. Она попыталась ответить, но просто бормотала, глядя на него.
— Твоё оправдание гнева, — пояснил убийца. — Ты отомстила, но твое настроение испортилось. Потому что теперь ты растеряна. Ты проживала свою жизнь, и действия твои исходили из гнева, но есть ли теперь у дорогой Далии повод для гнева?
Она отвела глаза.
— Ты боишься нести ответственность за свои действия?
— Ты правда убийца-философ? — парировала она, поворачиваясь, чтобы на него посмотреть.
В ответ Энтрери смог только пожать плечами, а Далия снова отвела взгляд.
На долгое время повисло неловкое молчание.
— Как насчет тебя? — наконец спросила Далия, ее голос оторвал Энтрери от сокровенных мыслей.
— Что насчет меня? — переспросил он.
— Что подкрепляет твой гнев?
— Кто сказал, что я злюсь?
— Я знаю твоё недавнее прошлое, — начала Далия. — Я сражалась против тебя. Я видела, как ты бьешься с тэйцами. На довольного жизнью человека ты похож не был.
— Я был рабом, — ответил Энтрери. — Ты меня обвиняешь?
Далия попыталась возразить, но осеклась.
— Как ты пережил это? — тихо спросила Далия, спустя много ударов сердца. — Гнев, предательство? Как тебе удалось обрести спокойствие?
— Я помог тебе убить Херцго Алегни.
— Не это предательство, — прямо сказала Далия.
Энтрери откинулся к стене. Он оглядывался по сторонам, и так, и эдак, и долгое время казался действительно потерянным.
— Меня это не заботит, — спустя какое-то время ответил Энтрери.
— Не верю.
— Верь.
— Нет, — тихо сказала она, глядя на Энтрери, пока он наконец не вернул ей взгляд.
— Это был мой дядя, — впервые в жизни признался он, — и моя мать.
Далия смутилась.
— Он… украл у меня, а она продала меня в рабство другим, которые хотели… украсть у меня, — объяснил Энтрери.
— Твоя мать? — Далия продолжала пребывать в замешательстве.
— Ты любила свою мать, как и я когда-то любил свою, — заключил Энтрери.
— Ее убили, Херцго Алегни ее обезглавил после… — ее голос затих, а взгляд опустился к полу на её сапоги.
— После того, как он украл у тебя, — произнёс убийца, и Далия на него посмотрела.
— Ты ничего об этом не знаешь!
— Но ты знаешь, что я знаю, — ответил Энтрери. — И ты первый человек, которому я об этом сказал.
После этого откровения выражение ее лица смягчилось.