Коготь Химеры
Шрифт:
Что касается ужина, то это, если точнее, был целый процесс, истинный «пикник на обочине». И багровый шар солнца медленно заваливался за горизонт. И вздымали в небо свои сиреневые пики отроги близких гор. И журчала тихо Черная речка, в которой громко плескались рыбы… крокодилы и бегемоты. И барбекю сержант Роналду приготовил неповторимый.
Вначале вырыл саперной лопаткой квадратную яму, предварительно сняв толстый слой дерна. Затем нарубил дров. Сухие древесные остовы густо торчали из зарослей, но сержант облюбовал только один.
«Типа местная вишня, – прокомментировал Денисов, привольно развалившийся на брезентовом ковре и потягивавший из горлышка шотландский виски. – Придает мясу неповторимый аромат и вкус».
Дрова сержант аккуратно
Тушу антилопы он разделал споро и привычно. За двадцать две минуты – дотошный Док засек по часам. Орудовал только классическим армейским ножом для спецподразделений. И это Док отметил и оценил. В Зоне такие советские армейские ножи стоили дорого, но это было оправдано. Из головной части сержант взял только язык и мозг, раздробив череп одним четким махом. Затем отрубил нижние части конечностей. Уверенным движением вспорол живот и грудную клетку. Аккуратно, но быстро содрал шкуру, работая мелкими, но четкими движениями лезвия. Из требухи отобрал печень и легкие. Желудок, туго набитый съеденной травой, очистил и разделил на четыре ровные части. Затем вырезал из туши самые сочные куски мяса: шею, грудинку, филе, окорока – говоря профессиональным мясницким языком. Отходы… Вот тут Док мысленно упрекнул его. По принципам и законам Зоны – непростительное и непомерное расточительство. Целая половина! Половина антилопы, которую можно было использовать в пищу: голова, кости с большими кусками мяса, требуха, легкие – все щедрые остатки Роналду аккуратно завернул в шкуру и выбросил в реку. Пробормотав при этом какое-то местное заклятие. Док не расслышал, что шептал сержант, но понял: приносил жертву своим, местным идолам.
Затем Роналду расстегнул большую кобуру на поясе, потянул из нее громадный реликтовый длинноствольный револьвер «Смит энд Вессон». Ковбойским жестом крутнул по предплечью барабан и исчез где-то в зарослях. Появился минут через пятнадцать с охапкой больших листьев, что напоминали и формой, и размерами родные лопухи.
Дед уже изрядно наклюкался и мирно дремал на своем ложе. Тем не менее, не размыкая глаз, выдал очередную сентенцию:
– Типа хрена, только круче. Неповторимая вкусовая гамма. И никаких приправ, кроме соли, больше не нужно. Ужин будет готов через час. Можете… э… пока оправиться, старлей. Только далеко в кусты не ходи – завалят на х… И ядовитых змей немеряно…
Самое удивительное, что химера, эта зараза, сожравшая не один десяток сталкеров, мирно почивала под боком Денисова. Мало того, рука Деда фривольно возлежала на спине исчадия, и Чудо не подавала ни малейших признаков неудовольствия. Док даже ощутил легкий укол ревности.
Роналду между тем продолжал священнодействовать. Он любовно завернул куски мяса в листья. Каждый кусок отдельно. Костер уже почти догорел. Сержант перемешал лопаткой угли, затем выгреб половину углей, бережно выложил аккуратным слоем поверх оставшихся приготовленное сырье. Сверху еще присыпал углями, уложил пласт сырого теста (опять-таки оставалось загадкой, где взял, как и бутылку водки), прикрыл духовку пластом дерна. Затем поверх дерна грамотной пионерской горкой уложил дрова, зажег еще один костер, пользуясь тем же методом. Правда, в этот раз первый щедрый глоток рома из фляги он употребил внутрь, солидно прокашлялся и даже прослезился. Но со второго захода зажег огонь и пристроил на нем треногу с котелком, полным воды.
«Правильно, – пропыхтел во сне Денисов, – потом чайком побалуемся.
Что Дед имел в виду, Док понял минут через десять. Ночь, душная и томная африканская ночь, накрыла саванну, джунгли, реку звездным покрывалом, и… началось! Запело, зазвенело, заквакало, заревело со всех сторон. Тявканье шакалов, смех и вой гиен, мычание буйволов… Где-то далеко протрубил «отбой» слон. И в ответ заверещал на дереве бабуин. А потом… потом все звуки покрыл мощный рев. Рев? Да не рев! Гром небесный, от которого затрепетала листва на деревьях, – и стихло все. Лев, старый, матерый самец, подал царственный голос, и мир склонился в благоговейном молчании. Впрочем, не весь мир. Последние обертона раскатисто гремели в небе, и Док, приняв боевую стойку, уже пялил в заросли ствол «калаша». «Золотая» сталкерская секунда, которая подчас решает вопрос жизни и смерти! Когда автомат сам рефлекторно влетает в руку, а предохранитель щелкает еще на излете.
– Молодец, старлей. – Денисов томно протер глаза и уселся. – Только лев километрах в пяти-шести отсюда. Но… реакция отменная, хвалю.
Док зло зыркнул на Деда через плечо и обиженно опустил ствол. Опростоволосился, конечно, но так уж был приучен – Зоной приучен.
– Ничего, Серега, привыкнешь, – зевнул Денисов. – Он, лев, ревет, чтобы напугать сначала. Трепещите, мол, и засуньте языки в ж… А глотка у него, засранца, устроена так, что кажется, будто орет он рядом, в кустах. Понтярщик, короче. Но нападает, тем не менее, молча. И подкрадывается так, что хрен услышишь. Вот… сейчас выдаст еще оперную руладу, а потом втихаря пойдет на промысел. И то, если бабы, сиречь львицы, не накормят. А их, львиные, бабы не кормят только холостяков-трехлеток да стариков, изгнанных из прайда. С холостыми пацанами, положим, проблем нет. Они охотятся на копытных. А старички, те, конечно, грешат и человечиной не гнушаются. И еще тертые они и опытные. Ветераны, короче, убеленные сединами, – это по цвету гривы сразу можно определить. А кушать-то хочется. Потому и опасны чрезвычайно. Но не бзди – мы с Роналду тоже ветераны еще те. О! Завелся!
Очередной раскат грома расколол небеса, но тут с места лениво поднялась химера. Грациозно потянулась всем телом, выпустила для разминки полуметровые когти, спрятала их обратно, раскрыла пасть и… Ее беззвучного рыка не услышал никто, только окаменел вдруг сидящий на корточках у костра сержант. Превратился в статую с неестественно выпученными глазами ветеран Денисов. У Дока, уже привычно, встали дыбом волосы и холодная струйка пота покатилась между лопаток. Лев захлебнулся на полуфразе и… Вот теперь установилась гробовая тишина.
«Однако… А что, если бы ядерная катастрофа со всеми вытекающими последствиями произошла здесь, в Африке, – умственно напрягся Док. – При всей здешней массе исходного генетического материала! Если домашняя киска, что, впрочем, недостоверно, мутировалась в разумное чудовище, подобное моей химере, то во что мог бы трансформироваться лев, бегемот или слон? Даже представить страшно! Какой там, к черту, молох или псевдогигант?! Кошмар!»
– Чудо, заткнись! – рявкнул Док.
Химера послушно захлопнула пасть, улеглась на место, и статус-скво восстановился. Люди и звери ожили и снова заговорили, каждый на свой лад.
– Однако… – Денисов озадаченно почесал затылок. – Ну, давайте ужинать.
Сержант Роналду ничего не сказал. Он вообще, как понял Док, был на редкость немногословен, словно истый сталкер. Только когда сержант снимал с костра треногу с котелком, руки его заметно дрожали. Дрова он аккуратно отодвинул лопаткой, ковырнул дерн. Вот! Вот когда заблагоухало божественно и неповторимо! У голодного Дока слюни сразу потекли ниже колен. Сержант руками разломал аппетитную, румяную, хрустящую лепешку на три части, достал с пылу с жару, опять-таки голыми руками, куски мяса и все выложил просто на брезент. Рядом поставил флягу с ромом и пластиковую двухлитровую бутылку с минеральной водой. И расплылся вдруг в своей неповторимой ослепительной улыбке: