Кокардас и Паспуаль
Шрифт:
– Что случилось? – спросил Пинто.
Незнакомец искоса взглянул на него:
– Не твое дело. Ничего не случилось. – Он сел за стол и приказал хозяйке: – Подавай мне вина, да живей!
– Ты не кричи! Командир нашелся! – отвечала Подстилка. – А деньги есть у тебя?
– С монетного двора денег нет, а золото найдется.
Он вытащил из кармана дамскую золотую цепочку, обкрутил вокруг руки и сказал:
– Видишь? Хватит всю ночь пить, а там можешь себе надеть на шею.
Хозяйка потянулась к цепочке – попробовать
– Эй, убери руки, толстуха! Когда напьюсь вволю, тогда получишь.
– А откуда она у тебя? – спросила Подстилка.
– Тебе-то что?
Хозяйка подбоченилась:
– Ты не виляй у меня. Ты, приятель, только что стибрил ее где-то неподалеку, а мне, знаешь ли, любопытно, что вокруг моего заведения творится. Сама никуда не хожу, так хоть люди расскажут.
– Вот шла бы сама да и посмотрела.
– Нет уж, лучше ты мне расскажи, что видел.
– Ничего я не видел!
– Рассказывай – ничего не видел! Подстилку не проведешь! А шпагой ты что – орехи колол?
Разбойник все упирался:
– Говорю – не видел, значит, не видел. Темно было. И не трогай меня, а то уйду. Раз не хочу говорить, ты, кумушка, мне язык не развяжешь.
– Еще как развяжу! – воскликнула Подстилка, внезапно вырвала у гостя шпагу из ножен, другой рукой достала из-за корсажа пистолет и приставила незнакомцу к виску. – Многим здесь приходилось говорить. Не ты первый, не ты последний. Будешь упираться – еще не то сделаю.
Ив де Жюган и Рафаэль Пинто с изумлением наблюдали за этой сценой. Служанки, которым такое было не в диковинку, радостными воплями поддерживали хозяйку.
– Видишь? – сказала Подстилка, кивнув на своих девиц. – У меня банда не хуже твоей – никакой мужчина их не напугает. Говори лучше, а то у них в руках тебе плохо придется.
Бандит хотел удрать, но одна из служанок бросилась ему наперерез к двери и так стукнула гостя головой в живот, что тот покатился под стол.
– Отлично, – одобрила Подстилка. – Чтоб посмирней был.
– Но посетитель не сдавался:
– Как я тебе скажу? А вон этих я не знаю!
Он кивнул на Пинто с Жюганом. Те расхохотались:
– Не бойся, дядя, мы не из полиции. Говори все, нас это, может быть, тоже касается. Дай-ка ему выпить, чтоб стал посговорчивей.
Увидев кружки с вином, гость сдался.
– Вы, может, видели, – начал он свой рассказ, – здесь сегодня гуляли хорошенькие дамочки. Гуляли да припозднились – поневоле, скажу вам, припозднились: мы напоили их кучера да подпилили ось у кареты.
– Что за дамочки?
– А мы не спрашивали. Видим – у них есть дорогие вещи и золотые монеты, а у нас нет, вот и соблазнились. Да и под себя подмять хорошенькую девочку вечером в тумане никому не повредит.
– Ну, ясно, – перебила Подстилка. – И вы на них напали, чтобы обчистить и все прочее.
– Ну да, красавица. Все мы хорошо придумали, все шло как по маслу: и ось сломалась,
– А сколько вас там было?
– Нас двенадцать и женщин как раз двенадцать. Кареты пустые мы бы отпустили, а утром бы и дамочки вернулись без единой царапинки.
– Трусы вы поганые! – сказала хозяйка. – Кто ж так нападает на беззащитных женщин! Сунулись бы к моим, они бы вам показали!
– Ваши, тетушка, – одно дело, а те – совсем другое. По нам лишь бы у овечек была шкурка мягкая да золото бренчало.
– А потом что?
– А потом не досталось нам ни золота, ни девочек; половина из нас тут же смылась, а пять человек так и лежат там на земле.
– Половина – шесть, да пять, остался ты…
– Хорошо считаешь, красавица. Я остался последний и решил: чего мне с остальными валяться? Взял ноги в руки и сюда прибежал.
– Да, хорошая история… А кто ж вас так отделал? Ведь не дамочки?
– Да нет: явились откуда-то два человека… не люди, а черти! Вот уж умеют работать шпагой!
Ив де Жюган и Пинто переглянулись и в один голос спросили:
– Каковы они из себя?
– Один длинный, беспрестанно ругается и все метит прямо в грудь или в лоб.
– Кокардас! – шепнул Пинто Жюгану.
– А другой не хуже: с виду замухрышка, а прыгает, как на пружинах. Этот больше молчит: за него шпага разговаривает.
– Паспуаль! – шепнул Жюган Пинто.
– Откуда взялись, – продолжал бандит, – не знаю, адреса у них не спросил. Да и вряд ли еще придется повстречаться…
Он замолчал. Подстилка поняла, в чем дело, и положила могучую руку гостю на плечо:
– Почему это? А ну, говори!
– Так что ж – мы им спуску тоже не дали, вот они сейчас, должно быть, и подыхают там рядом с нашими. Я, понимаешь ли, не дождался конца, не знаю.
– Ах ты, сволочь! – заорала Подстилка. – Заплатишь ты мне, если с ними что случилось!
– А что, ты их знаешь?
– А мы-то их тут два часа битых дожидаемся! Жалко, они вас всех на вертел не насадили, как цыплят, и тебя, негодяя, первого!
– Э, не говори: для вас же лучше вышло. Не добеги я до вас, вы бы ничего и не узнали бы, а они, может быть, все равно живы не остались.
Подстилка хлопнула себя по лбу:
– Вот ты и покажешь, живы они или нет. Веди нас туда да отдавай свою цепочку.
– Погоди-погоди, я еще столько не выпил.
– Все, поговорили! Давай сейчас, а то сам жив не будешь.
Бандит понял, придется подчиниться. И цепочка с шеи Сидализы на другое же утро украсила грудь кабатчицы Подстилки.
Ив де Жюган, улучив минутку, рассказал обо всем Готье Жандри. Тот решил как бы случайно вместе с Китом выйти из дома и повстречать всю компанию. Если тела двух друзей обнаружат – значит, дело сделано.