Кол
Шрифт:
На размышления дается две недели.
Это — масса времени.
Что — нибудь да придет в голову.
Лучше бы пришло.
Ему осталось дописать страниц восемьдесят — девяносто. И после этого он окажется лицом к лицу с чистым диском, с пустотой, насмешливым вакуумом, от которого он придет в отчаяние.
Подобное с ним уже случалось. Его в дрожь бросало при одной только мысли, что такое может повториться.
«Это не повторится», — уверял он сам себя.
Он отформатировал новый диск,
«Используем — ка сегодня пару сотен», — решил он.
Это заполнит страницу или две. Может быть.
Он нажал на клавишу «Ввод», и экран засветился. Через несколько секунд он устранил ограничитель строки с правого края, который подгонял строку, оставляя неравные промежутки между словами, что так раздражало его при чтении распечаток. Он нажал еще несколько клавиш. Получилось: «Записки к роману — понедельник, 3 октября». Надпись высветилась в верхнем левом углу экрана.
На этом он застрял.
Он тупо уставился на клавишную панель. Некоторые из клавиш были запачканы. Эти, грязные, он использовал реже всего: цифры, пропуск, кроме мест, где этих клавиш касался большой палец правой руки, а также несколько клавиш по краю панели, которые, очевидно, служили для подачи команд какого-то неизвестного назначения. Он понятия не имел о доброй половине из них. Иногда он нажимал их по ошибке. Последствия могли быть самим непредсказуемыми.
Какое-то время он чистил клавишную панель, оттирая грязь ногтем.
«Кончай резину тянуть», — сказал он себе.
Он выбил из трубки пепел, оставшийся с воскресенья, набил ее свежим табаком, раскурил. Спички были из отеля «Фрэнсис Дрейк» с Союзной площади. Они как-то завтракали там перед путешествием вдоль калифорнийского побережья пару лет назад. Он вспоминал этот отдых как «турне по причалам».
Он положил коробок, немного пыхнул трубкой и снова уставился на экран.
«Записки к роману — понедельник, 3 октября».
Хорошо.
Его пальцы легли на панель.
«Выдай что — нибудь горяченькое. Значительное и оригинальное. Попытайся написать не меньше пятисот страниц или даже больше».
Хорошо. Это немного помогло.
Он напечатал: «Как насчет книги про вампиров?» Ха — ха — ха. Забудь об этом. Вампиры надоели до смерти.
«Надо что-то необычное. Что-то вроде нового ужастика».
«Счастливо придумать такое», — сказал он себе.
А что, если продолжить старый роман?
«Можно и продолжение. „Зверь — 2“ или что-то в этом роде. Его стоит продолжить, если ничего лучше не придумать».
Давай же. Что — нибудь новенькое.
Или новую вариацию на старую тему.
«Никто, кроме Брэнды, не писал ничего стоящего про оборотней. Может быть, состряпать какую — нибудь свеженькую муру про оборотней? Брось
Трубка зачадила. Он отвернул черенок, продул его в мусорную корзину под стулом, снова свинтил трубку, закурил.
Через несколько минут был готов список:
оборотни;
призраки (надоело);
зомби;
пришельцы;
кровожадные звери;
демоническая власть (дерьмо);
маньяк — убийца (осточертело);
проклятия;
исполнение желаний («Обезьянья лапка»);
рехнувшаяся техника (царство Кинга);
рехнувшиеся животные (также и птицы);
притон (возможности).
«Как насчет книги о притоне?» — напечатал он. Он давно уже хотел написать об этом, но всегда натыкался на что — нибудь иное. В общем, он не считал призраки достаточно жуткими для него. В доме должно обитать что-то еще. Но что?
Этот вопрос снова вернул его к списку. Он долго изучал его.
«Что — нибудь ужасное в доме, — написал он. — Но что?»
А как насчет вампира под лестницей? Верно. При одном воспоминании об этом он похолодел.
Он снова был на коленях перед гробом, глядя на высохший труп. Снова ощутил страх и отвращение.
Он хотел бы позабыть, что вообще видел его, а не работать над этой темой следующие месяцы.
Хотя такой роман должен наверняка получиться хорошим.
«Труп блондинки под лестницей отеля, — написал он. — В груди у нее торчит кол. Нашли ее несколько человек, исследовавшие город — призрак. Просто рассказать, как все было. Весело и забавно».
Он поморщился.
«Но они не сбежали, наложив полные штаны, как мы. Может, кто-то и перетрусил. Но один мучается загадкой, — вампир это или нет? Кто-то вроде Пита, но поглупее. Ему непременно надо это выяснить. Так что он решается вытащить кол. Прямо на его глазах труп начинает оживать. Превращение отвратительного коричневого трупа (использовать сравнение Барбары с салями?) в прелестную молодую женщину. Прелестную голую девушку. Герой очарован. Он покорен. Он жаждет обладать ею. Но у нее другие намерения, и она впивается зубами ему в шею.»
«Он все не выходит и не выходит. Остальные начинают беспокоиться, возвращаются в отель, посмотреть, что так могло его задержать. Под лестницей никого нет. Гроб пуст.»
«Один пустяк, крошка, — вампиры не ходят днем. Пусть наша теплая компания обследует город призраков после захода солнца, а?»
«Запросто. Они возвращаются через город домой, заблудившись в пустыне, и машина ломается. Колесо спустило или вроде того».
«Ах, — подумал он, — старый трюк со старой машиной — ломающейся — в — самом — неподходящем — месте».