Кольца Афродиты
Шрифт:
Глядя в окно, Лео сказал:
— Я думаю, Бернби решил, что отчаянная ситуация требует отчаянных действий.
— Стало быть, он до такой степени приревновал тебя?
— Здесь, несомненно, присутствовала и ревность. Но справедливости ради я должен сказать, что Бернби преследовал и более благородную цель, бросая мне вызов.
— Вздор! Что благородного в том, что он вызывает тебя на дуэль лишь бы ты не сделал предложения?
Лео разглядывал тоненький ствол маленького деревца, которое едва вырисовывалось в тумане.
— Бернби
Воцарилось напряженное молчание.
— Именно так выразился Бернби? — бесстрастным тоном спросила наконец Беатрис. — Он употребил слова «алтарь»и «похоть»?
— Да.
— Понятно.
— Кажется, он был удовлетворен, когда я сказал, что намерен принести в жертву тебя.
— На алтарь твоей похоти.
— Да. — Лео повернулся, чтобы взглянуть Беатрис в лицо. Однако она не смотрела в его сторону. Казалось, она была всецело занята созерцанием шара в другом конце комнаты. — Я сожалею, что так получилось, Беатрис, но, пожалуй, это был самый простой способ выйти из положения, которое грозило крупным скандалом.
— Я понимаю. — Она продолжала смотреть на шар, словно это был магический кристалл.
— Я осознаю, что получилось несколько неловко, — осторожно сказал он.
Беатрис стиснула зубы. Было видно, как она проглотила комок в горле.
— Лишь бы не стало известно, что я миссис Йорк. Миссис Пул переживет сплетни по поводу отмененной помолвки с графом Монкрестом. Миссис Йорк не переживет.
— И миссис Пул, и миссис Йорк переживут брак со мной, — тихо проговорил Лео.
Беатрис вздрогнула и резко повернула голову, глядя на него непонимающим взглядом.
— Прошу прощения?
— Ты слышала, что я сказал.
Густой румянец залил ее щеки.
— Да, разумеется. Простите меня, милорд. Вы, разумеется, истинный джентльмен. Я понимаю: считая, что разрушил мою карьеру, ты намерен поступить благородно. Но я уверена, что это излишне.
Она начинала раздражать его.
— Я не считаю концом света брак с вами, мадам. Беатрис откашлялась.
— Очень по-рыцарски, милорд.
Ему захотелось выдернуть Беатрис из кресла и растормошить, чтобы она сменила это сводящее с ума загадочное выражение на лице.
— Рыцарство для молодых людей. Подобные вещи уже много лет меня не беспокоили.
— Но вы благородный человек, сэр. И не сомневаюсь, вы рассуждаете так: поскольку вы создали эту проблему, вы обязаны защитить меня от скандала.
— А как обстоит дело с тобой?
— Со мной? — Она подняла голову и выпрямилась. — Признаю, что несу большую долю ответственности за то, что поставила вас в щекотливое положение.
— Проклятие, не о том речь! Я спрашиваю о другом: оскорбляет твои деликатные чувства тот факт, что ты принесена в качестве жертвы
— А-а, я понимаю. — Беатрис снова откашлялась. — Мои чувства не столь тонки и деликатны, милорд. И поэтому сей факт не ущемляет их, не говоря уж об оскорблении.
Лео понял, насколько был напряжен, лишь теперь, когда внезапно расслабился. Он неожиданно улыбнулся.
— Вы недооцениваете себя, мадам. Подобной чуткости и восприимчивости мне не приходилось встречать раньше. И благодаря вам мне открылась духовная сторона отношений, что раньше было для меня недостижимо скольких бы поэтов я ни прочел.
Беатрис схватила маленькую расшитую подушечку с подголовника кресла и запустила ею в голову Лео.
Глава 18
Дверь в конце прохода внезапно закрылась и отсекла сноп бледного лунного света. Темнота сомкнулась вокруг нее.
На следующее утро Финч появился в дверях кабинета Лео и деликатно кашлянул.
— Прошу прощения, м'лорд. Экипаж подан. Сейчас почти восемь тридцать. Вас ожидают в доме миссис Пул и ее родственников без четверти девять, если вы помните.
— Спасибо, Финч. Я не забыл. — Лео сделал последнюю отметку и закрыл книгу счетов Кокса.
Он был в костюме для торжественных вечерних приемов. В этот вечер предстояло много дел, и он, как о чем-то недостижимо прекрасном, подумал о спокойном домашнем обеде с Беатрис.
Однако ввиду предстоящего объявления о помолвке у него не было выбора, и в течение нескольких ближайших вечеров они должны были появляться с Беатрис на публике. Другое поведение возбудило бы множество кривотолков, которые в настоящий момент были совершенно ни к чему.
Он уже наполовину пересек кабинет, как вдруг остановился.
— Что-нибудь забыли, м'лорд? — спросил Финч.
— Да, кажется, забыл. Я сейчас приду.
Финч наклонил голову и вышел в холл.
Лео подождал, пока останется один, прошел в дальний конец комнаты и сдвинул в сторону висевшее на стене тяжелое зеркало в позолоченной раме.
Некоторое время он изучал замок замурованного в стене сейфа. Затем аккуратно открыл его, распахнул дверцу, и достал маленькую инкрустированную шкатулку.
Он задумчиво повертел ее в руках, еще не вполне понимая, что заставило его отважиться на этот поступок. Шкатулка не извлекалась из сейфа со времени смерти его родителей. Лео не заглядывал внутрь ее несколько лет. Было время, когда он собирался подарить шкатулку жене на первую годовщину их свадьбы, но затем осознал, что жена никогда не ответит на его чувства.
То, что находилось в шкатулке, было частью фамильной легенды Монкрестов.
Лео взял шкатулку и вышел в холл, где Финч подал ему пальто и перчатки.