Кольца Всевластия

Пеш Гельмут

Гилфалас бросился вперед и сбил больга с ног. В следующую секунду Фабиан поднялся – с окровавленным мечом в руке и жаждой битвы в глазах.

Гилфалас же от силы своего собственного броска прокатился дальше. Он тяжело приземлился на плечо, а меч выскользнул у него из рук и покатился по скальной поверхности.

Он сделал прыжок и уже дотянулся было до рукояти, как вдруг на клинок наступила нога, обутая в черный сапог.

– Мне кажется, – голос был резок подобно ледяному ветру, проносящемуся над скалами, – что здесь твой путь заканчивается, эльф.

Больг

что-то прохрюкал на языке, которого Ким не знал. Если вообще это был язык, ибо этих тварей темные эльфы выращивали для боя, а не для произнесения речей.

Ким расставил ноги настолько широко, насколько позволила балка. Перед собой он держал кинжал, который был куда короче, чем меч больга.

На что вообще мог он сейчас надеяться?

Еще три или четыре шага, и их клинки скрестятся, и с каждым ударом Ким будет приближаться к смерти. Больг выше ростом и гораздо сильнее; он по всем показателям превосходит Кима, а кроме того, он – обученный воин.

Ким медленно отступал. Может быть, ему удастся как-то задержать противника? Но он должен быть предельно осторожен.

Если бы Киму удалось сохранить дистанцию, то он бы, пожалуй, смог при подъеме на противоположной стороне… что-нибудь предпринять. А сейчас ничего не приходило в голову. Единственное, что важно, убеждал он себя, так это чтобы Марина перешла на ту сторону.

Фольк кинул быстрый взгляд назад, однако не успел ничего увидеть.

– Марина! – позвал Ким, стараясь перекричать шум боя и плеск воды, шумящей на дне пропасти. – Как ты?

– Я уже на ступенях! – отозвался её голос.

– Как только будешь наверху, сразу крикни!

– Хорошо!

Ким продолжал шаг за шагом отступать. Больг ухмыльнулся, его лицо превратилось в отвратительную гримасу. За этой ухмылкой притаилась смерть. Больг ощущал себя кошкой, играющей с мышью. Когда Ким делал небольшой шаг назад, больг не стремился сократить расстояние между ними, но продолжал продвигаться вперед такими же короткими шажками.

Внезапно он сделал два быстрых и широких шага подряд. Ким, резко отступив назад, чуть было не рухнул в пропасть. Когда ему удалось восстановить равновесие, то он убедился, что больг пренебрег возможностью проткнуть его мечом или спихнуть с балки, но он продолжал тупо ухмыляться и наблюдать за своей жертвой.

– Я наверху! – Это был голос Марины.

– Отлично! – сказал Ким.

Затем он развернулся и пустился бежать со всех ног.

За своей спиной он услышал язвительный смех, а затем участившийся стук кованых сапог по твердому дереву. Но больг не слишком торопился, знал, что Киму не уйти от него.

Наконец-то, оставив мост за собой, Ким взбежал наверх по старым и истертым ступеням.

Марина ждала его. В руках она держала полосу ткани и камень.

Больг все ещё был на мосту.

– Мы должны его остановить, – тяжело дыша, произнес Ким.

– Сначала мы его кое-чем займем, – сказала она и зарядила пращу.

В больга полетел камень величиной с кулак и ударил

его в грудь.

Больг издал возглас удивления. Удар камня был для него полной неожиданностью. Чтобы удержать равновесие, он инстинктивно взмахнул руками и выронил меч.

Марина тем временем подобрала с земли новый снаряд и зарядила камнемет. Второй удар поразил больга прямо в лоб.

Он издал крик боли и обеими лапами схватился за морду.

В руке у Кима тоже был камень, но он не решался кинуть его. Ни разу в своей жизни он никого не убивал и понимал, что если бросок окажется точным, то для больга он будет означать гибель.

– Кидай! – приказала Марина. – Он один из тех, кто разоряет сейчас Эльдерланд.

Эти слова все и решили. Ким выдохнул и изо всей силы швырнул камень. В детстве он очень неплохо бросал снежки, штурмуя снежные крепости.

И не разучился этого делать. Поистине с убийственной точностью камень попал в цель.

Падая, больг закричал. Это был крик существа, видящего перед своими глазами смерть. Затем вновь стал слышен только шум и плеск воды.

– Мы должны идти, – сказала Марина.

– Да, – только и сказал Ким и резко повернулся. Он последовал за Мариной по дороге, ведущей к перевалу. Но, пройдя с десяток шагов, он не смог удержаться, чтобы не бросить взгляд через плечо.

– Смотри! – сказал он Марине.

Оба кинули взгляд через пропасть и не смогли понять, что происходит перед их глазами…

– Гилфалас! – крикнул Фабиан, когда увидел, в какое отчаянное положение попал его товарищ. Быстро взглянув по сторонам, принц понял, что и Бурин, и Гврги достаточно далеки, чтобы предотвратить несчастье.

В это мгновение больги насели на него с новой силой, так что у Фабиана уже не было времени следить за эльфом. Он был почти благодарен больгам за их атаку, поскольку она избавляла его от зрелища гибели одного из спутников.

– Умри! – Голос темного эльфа разнесся над плато, вызывая тысячекратное эхо. В этом голосе не было никакого чувства; в нем не слышалось триумфа, но лишь уверенность, что любое сопротивление бесполезно и что противнику ничего больше не остается, кроме смерти…

Последним усилием воли Гилфалас бросился в сторону. Он ощутил взмах меча, и звук клинка, ударившего о скалу, звенел в его ушах как гонг.

В мгновение ока он вскочил на ноги и, безоружный, стоял против темного эльфа. На бледном лице была улыбка, однако она не проникла в черные безжалостные глаза.

– Кто ты? – Голос был так же холоден, как и улыбка. – Я так долго гнался за тобой. Назови свое имя, прежде чем я убью тебя!

– Меня зовут Гилфалас, я сын Инглориона из Талариэля, из рода Элохимов, который когда-то изгнал твоих предков. Убирайся обратно во тьму, где тебе и место! – Казалось, что время и пространство замерли и исчезли в миг, когда друг другу противостояли эти двое: бесстрашный эльф и порождение ночи.

Темный эльф зашипел подобно змее, дыхание смерти слышалось в этом звуке.