Кольцо и крест

Завацкая Яна

Несколько минут Ильгет сидела неподвижно, тупо глядя перед собой и свыкаясь с этой правдой.

Потом полезла за информацией.

Да. Первое место в рейтинге. Даже не во второй десятке, как она мечтала. Даже не второе. Первое. Рецензии. Отклики. Романы, занявшие места в призовой пятерке. Церемония награждения (ой, мама, а можно туда не ходить?) Призовая сумма (ничего себе! Это, пожалуй, понравилось Ильгет больше всего). Она открыла свой персонал и увидела несколько десятков поздравлений.

Ну вот, как всегда - все в курсе, а она узнала обо всем чуть ли не последней.

Впрочем, знает ли об этом Арнис? И Белла?

И

надо сообщить маме, подумала Ильгет. Вызвала больницу. Арнис спал. Но Белла очень обрадовалась и пообещала ему все передать. Потом Ильгет позвонила маме, все же надо ее порадовать. Ей это удалось. Мама тоже сегодня еще не заглядывала в Сеть, да и литературными делами никогда не интересовалась. У мамы наступило слегка эйфорическое состояние, и она сказала - "ну вот видишь, доченька, я всегда говорила, что ты настоящий талант!"

Ильгет срочно попрощалась с мамой, потому что раздался сигнал нового звонка. Это была Иволга.

— Ну, старуха, поздравляю! Вот что, надо нам по этому поводу собраться и выпить! Арнис? Ну и что, какие проблемы? Соберемся в больнице! Как ты насчет завтра?

Свет притушили, на металлических больничных столиках расставили закуску, каждый нашел себе место и приткнулся где-нибудь с бокалом в руках. Сириэла разрешила "это дикое сборище", но при условии, что и она сама примет в нем участие. Теперь она гордо сидела рядом со своим пациентом, держа в руках пластинку "Звенящих небес". Арнис сиял. Ильгет уже очень давно не видела его таким счастливым. Белые зубы и белки глаз поблескивали в полумраке. Сама Ильгет сидела возле изголовья постели, положив ладонь на плечо Арниса.

Уже выпили за успех Ильгет, было произнесено много разных хороших слов.

А хорошо бы и Айледу пригласить сюда. И Мариэла. Да мало ли кого! Но все-таки секретность. Обо всем уже тогда не поговоришь.

Как-то незаметно для Ильгет разговор завязался жесткий. Говорила Иволга.

— Нельзя делать из людей идиотов. Они должны жить с открытыми глазами. Знать обо всем, что происходит в Галактике. За счет чего они живы. Гуманизм, блин… Легко быть гуманистом за счет других. Знаю я все эти проблемы с журналистами, и прочее - но эти проблемы решаемы.

— Каким образом, позволь спросить?
– поинтересовался Марцелл. Глаза Иволги сверкнули яростью.

— Да каким… существует же СИ. В конце концов, можно законодательно запретить писать о нас гадости. Все, что касается борьбы с сагонами - и так исключение.

— Ну, запреты… - пробормотал Ойланг. Айэла коснулась руки Иволги.

— Милая… пойми, не каждый человек способен жить, как мы. Это правда. Не потому, что мы какие-то особенные. Мы тоже так жить не можем. Мы же все время на грани срыва балансируем. А представь, если держать в таком нервном напряжении весь народ.

— Да я не говорю об этом!
– воскликнула Иволга, - Просто если можно вслух говорить о биофизиках, о планетологах, пилотах, спасателях, даже ско - я хочу, чтобы и о нас можно было говорить прямо и откровенно. Почему надо что-то скрывать от людей - если это правда? А если это когда-нибудь всплывет - ведь еще хуже будет!

Она помолчала и добавила.

— Там, откуда я родом.. на Терре. В моей стране. Тоже такое было. Очень многое скрывали от людей. Ну, такое тоже, не слишком гуманные вещи, которые однако были необходимы или просто нельзя было их избежать.

И вот когда это стало всплывать, это всплыло в таком искаженном, преувеличенном виде… собственно, теперь уже вообще нельзя установить истину, что там было, и насколько это было неизбежно. Так вот, в результате страна проиграла информационную войну и подверглась физическому разгрому. Потому что люди возненавидели свое правительство, самих себя, свою историю. Как бы это не повторилось с нами.

— Не повторится, - мягко сказал Иост, - я уверен, такого не будет. У нас есть СИ, которая контролирует потоки информации. У нас нет откровенных врагов на Квирине.

Ильгет хотела сказать что-то, и вдруг вспомнила, что совершенно ничего не знает и не понимает здесь. Да и они ведь не понимают.

Ей вспомнился литературный клуб. Как отреагировали бы те люди, если бы им - все рассказать? Да кто их знает… Они просто чужие.

Лучше не думать об этом. Вот есть же Арнис.

Ильгет посмотрела с любовью на Арниса. В полутьме лицо казалось почти чистым, нормальным. Господи, какой же он красивый, милый, хороший… Арнис почувствовал ее ласковый взгляд, и ответил тем же, повернув к Ильгет лицо.

— Понимаешь, - сказал Гэсс, - люди просто не готовы все это понять.

— Да, я согласна, - воскликнула Ильгет, - они не готовы. Они живут совсем другой жизнью, и им трудно вот так, с бухты-барахты объяснить все это. Зачем убивать. Зачем вести войну. Не поймут.

— Значит, - сказала Иволга упрямо, -надо воспитывать людей. Так, чтобы они поняли. Почему вот вы, квиринцы, выросли такими - а они учились в тех же школах, жили в той же атмосфере, но стали совсем другими? Почему вы можете понять, а они нет? Почему в итоге вы должны их защищать, а они… даже не могут быть за это благодарными. Надо сделать их такими, чтобы они могли это вместить и понять.

— А почему кто-то должен быть нам благодарным?
– прозвучал резкий голос Дэцина, - мы рабы Божьи, Иволга, и мы это делаем не для людей. Ты это знаешь. И вообще мы делаем только то, что должны, ничего сверхъестественного. Мы не заслуживаем никакой награды. А насчет воспитания людей… Иволга, никого не надо воспитывать. Это не наше дело, решать за других. Каждый ведь сам принимает решение. Ты права. Все квиринцы выросли в одинаковых условиях. Все читали одни и те же книги, смотрели фильмы. Но одни в этих условиях стремятся изучать Вселенную, идут в трудные экспедиции. Другие становятся спасателями и ско. В итоге некоторые попадают в ДС. А есть люди, которые спокойно живут на земле, работают здесь и ничем особым не интересуются. Нельзя людей сделать одинаковыми, пойми, Иволга. Квирин только создает возможности для того, чтобы стать… достойным. А уж как ты этой возможностью воспользуешься, дело твое. И не наше дело судить людей. Не наше!

— Все, все, командир, сдаюсь, - пробормотала Иволга, - вы, как всегда, правы.

— Давайте лучше споем чего-нибудь, - предложил Венис. Он сидел рядом с Сириэлой, время от времени обсуждая с ней медицинские проблемы. Кажется, они уже договорились, что Венис продолжит образование. На корабле еще договорились. Сириэла протянула своему ученику гитару.

Тонкие длинные пальцы Вениса пробежали по ладам, выпуская мелодию, как птицу из клетки. Все запели. На пять или шесть голосов - женских, мужских - звучала старая, времен Третьей сагонской войны, квиринская песня.