Кольцо Изокарона
Шрифт:
Нещадно палило солнце, а я развалился в тени огромного ракитового куста на берегу диковато-живописного, заросшего кое-где лилиями и кувшинками замкового пруда и, уставившись в редкие проплывающие по небу дымчатые облака, думал: что же делать?
Кузнец мертв — и ниточка, потянув за которую я оптимистично рассчитывал быстренько добраться и до остальной честной компании охотников за упырями и оборотнями, неожиданно оборвалась.
Но что самое неприятное, и главное — странное, оборвалась она, по всей видимости, буквально за несколько
Кто-то убил кузнеца. К т о — т о у б и л к у з н е ц а… Но кто? Кем был этот мерзкий тип в черном, похожий на гробовщика либо же церковного органиста, с которым я столкнулся в кузнице?.. Он ли убийца, и если да, то куда потом исчез? А может, там есть что-нибудь вроде подземного хода и этот жуткий человек ушел через него? Наверное, наверное именно так все и было — не птица же он, в конце концов, чтобы вылететь в окно!
Да, кузнец убит. Убит садистски жестоко, дерзко, я бы даже выразился — демонстративно. Но кем убит? За что? Почему?…
Я только уныло покачал головой: в одиночку, без гида — пусть даже и не такого универсального, как Ян, мне пока просто не за что было зацепиться. Ну в самом-то деле, не мог же я начать слоняться по округе и приставать ко всем встречным-поперечным: да знаете, вот у меня тут в некотором смысле дьявольское кольцо, и мне что-то обязательно надо с ним сделать. Так вы случаем не знаете, что именно?
Шутка? Конечно, шутка — да увы, не слишком веселая. А если серьезно, то мне позарез нужен был Ян — только он мог сейчас что-то посоветовать и помочь. Один же я, действительно, точно слепой котенок тыкался б носом в разные стороны и наверняка дотыкался бы до крупных неприятностей…
Ладно, подытожим еще раз: М. исчез, и где он теперь — неизвестно; священник погиб год назад в битве с оборотнями, а полицейский инспектор и доктор Шварценберг живут в маленьком городке, верст за двадцать от этой деревни и Волчьего замка, да и навряд ли они знают что-либо о местопребывании М. и Яна. И кто остается? Двое каких-то (снова — "каких-то"!) крестьян, замковый садовник и гайдуки.
Да-да, поиски надо начинать именно в этом направлении, и прежде всего — попытаться найти садовника…
— Здравствуйте! Вам, кажется, жарко?
Я вскочил как ошпаренный и увидел перед собой высокую молодую женщину (или же девушку) в легком свободном платье — из тех, что, вроде бы ничего не являя миру, почти ничего тем не менее и не скрывают. Она смотрела на меня насмешливым и не очень-то дружелюбным взглядом.
— З-здравствуйте… — огорошенно пробормотал я, с опаской косясь на ее спутника — громадного датского дога палевой масти, которого прекрасная незнакомка крепко держала за толстый кожаный ошейник с металлическими шипами смуглой от загара рукой.
Датчанин тоже по-своему поздоровался со мной — непродолжительным, однако весьма
— Спокойно, Тор! — и пес замолчал. — Душновато сегодня, не правда ли? — Это уже мне.
— Правда, — с готовностью согласился я, не зная, как повести себя в столь щекотливой ситуации, — еще чего доброго эта любительница животных вообразит, что я забрался в сад воровать яблоки! И поспешно добавил: — Честное слово, я не грабитель, мадам!
Ее красивое лицо тронула холодная улыбка:
— Мадемуазель — если уж вам угодно пользоваться этой терминологией.
Я согласно кивнул:
— Пардон, мадемуазель… Да, эта терминология, как мне кажется, более удобна и продуктивна при общении, по крайней мере, с незнакомками, — после некоторой паузы сообщил я, пытаясь оттянуть таким образом неизбежный, впрочем, момент начала допроса и последующей расплаты. — И "мадам", и "мадемуазель" звучат почти одинаково сладко для женского уха в любой точке земного шара…
— Но наверное, за исключением самой Франции, — предположила девушка, и ее большие, чуть продолговатые глаза с длинными пушистыми ресницами немного потеплели.
— О да! Да! Тут я с вами согласен! — с энтузиазмом подхватил я. — Действительно, в этой стране слово "мадам" является, как правило, оскорблением, и причем страшным, в то время как "мадемуазель" — в основном комплиментом.
— В основном?!
Ее вопросительный взгляд требовал незамедлительного ответа, и я решил развить свою мысль.
— Ну да! Надеюсь, о солнцеликая, вы понимаете, что бывают случаи и ситуации, когда женщине наоборот — не слишком выгодно казаться и выглядеть девушкой, иначе она рискует… Но в принципе, конечно же, случаи и ситуации такого весьма и весьма редки…
И деликатно умолк, а она почти благосклонно кивнула:
— Кажется, я поняла. Ну что же, ценю тот такт, с которым вы прочли мне эту маленькую, но очень поучительную лекцию, а равно и неожиданный и свежий ракурс, под которым столь изящно и непринужденно подали тему. Видимо, это — коронный номер?
Я искренне возмутился:
— Да как вам не стыдно! Такой блестящей импровизации у меня не рождалось лет уже наверное десять. Эх, я так старался, а вы…
— А я… А я в таком случае, — потрепала она по рыжему загривку пса, — от всей души благодарна Тору за то поэтическое вдохновение, которое снизошло на вас при виде его клыков.
Я вздохнул:
— Это уже вопрос?
Она мило поджала губки.
— Ну а сами как полагаете?
Плечи мои понурились.
— Полагаю, что да.
Ее глаза сверкнули:
— Так отвечайте! Но не подумайте только, что я служу в замке сторожем.
Мгновенный поклон:
— Не думаю и не думал, как можно! Да если б вы были сторожем, у вас была бы не только собака, но и колотушка с дробовиком. И потом, сторожей с такими глазами… ну и всем остальным я, признаюсь честно, еще не встречал.