Кольцо обратного времени

Снегов Сергей Александрович

Наша МУМ подтвердила донесение Ольги. Все поисковые поля, направленные на незнакомца, показывали, что в том месте, где он был, ничего нет. К нам несся подлинный призрак, куда призрачней тех, что мы творили генераторами фантомов. Я спустился к Эллону.

У него уже были Орлан и Граций, во всю длину пола разлегся дракон,

– Эллон, – сказал я, – мы видим в оптике чужое тело, поисковые поля не обнаруживают его. Можешь ты разъяснить этот парадокс на языке доступных мне понятий?

– На языке доступных нам понятий – нет, – ответил

Эллон. Он даже не захохотал, как обычно делал, предвкушая эффект своих объяснений. Эффект был сам по себе так значителен, что его не нужно было подчеркивать дьявольским хохотом.

– А на языке необычных понятий, Эллон?

– Звездолет, который мы видим, не существует в нашем времени.

Я переглянулся с Орланом и Грацием, потом посмотрел на дракона. Они понимали не больше моего. В стороне сидела Ирина – раскрасневшееся лицо, блестящие глаза и то, как она кивала головой на каждое слово Эллона, свидетельствовали, что она убеждена, будто ей все ясно.

– Не существует в нашем времени? В каком же, черт побери, времени он мчится на нас?

– Для нас он мчится из нашего будущего в наше настоящее.

– А не из прошлого в настоящее? – Объяснение Эллона было из тех, которые сгущают, а не рассеивают тьму.

– Из прошлого в настоящее мчимся мы. Вернее, непрерывно отодвигаем наше настоящее в прошедшее. Время реактивно связано с нами – подталкивает нас вперед, в будущее, само улетает назад, в прошлое. Движение незнакомца – выстрел из будущего в настоящее. Его время нереактивно отскакивает от него, а мчится в том же направлении, как пороховые заряды в дулах орудий мчатся вместе со снарядом.

– Выстрел из будущего в настоящее? – Я подумал. – Но мы же видим чужой звездолет, Эллон, и видим его в нашем настоящем, видим уже два часа, и за это время то настоящее, которое было два часа назад, стало прошлым. Иначе говоря, звездолет существует и в настоящем, и в прошлом, а не в будущем.

Мне показалось, что я поймал Эллона на противоречиях. Но демиург хорошо продумал свою концепцию.

– Мы видим в настоящем его тень, падающую из будущего. Тень предваряет появление реального объекта. Тень сокращается, то есть звездолет приближается из будущего в настоящее. Когда она совпадет с объектом, он появится телесно.

– Он не пронесется из настоящего в прошлое?

– Думаю, что у него не хватит энергии, чтобы проскочить нуль времени, называемый «настоящим», или «сейчас», или «данное мгновение».

– Ты слышишь, Олег? – спросил я по стереофону. – Если гипотеза Эллона верна, то столкновение эскадры с чужим кораблем не грозит опасностью. Нам также не страшна встреча с ним, как Чингисхану не страшна встреча с нашими звездолетами. Ты что-нибудь понял?

Олег ответил, что постарается избежать близкого контакта с чужим кораблем, безразлично, в каком времени тот обретается.

Гипотеза Эллона начинала мне нравиться. Все дело было в том, что звездолет мчался от коллапсара. При коллапсе меняется

ход времени – и будущее, и прошедшее стягиваются в точку. Говорят, перед глазами умирающего проходит вся прошлая жизнь. У гибнущей звезды в какие-то считанные секунды выстраивается не только все прошлое, но и все будущее. Как это наглядно представить себе, я не знаю, но таковы выводы теории. Время так же концентрируется в плотный клубок, как чудовищно плотной становится масса.

И если в момент исполинского сгущения времени – стягивания сзади, из прошлого, и спереди, из будущего, – под таким временным прессом окажется чей-нибудь звездолет и уцелеет, то чудовищное давление сгущенного времени вполне может выбросить его в будущее. Он будет в пространстве «здесь», а временно в далеком «там». И, вырвавшись от схлопывающейся звезды на свободу, он должен будет стремительно возвращаться в свое время, как камень, брошенный в высоту, рушится наземь. И тогда его приближение к нам – не реальный бег в пространстве, а бег во времени. Естественно, что, видя его тень, мы не нащупываем его самого нашими полями: его еще попросту нет. Аргументация Эллона была достаточно сумасбродной, чтобы обосновать логичность сумасбродного явления.

А затем произошла встреча – и произошла точно по Эллону. Олег постарался, чтобы шальной звездолет не угодил ни в один из кораблей. Эскадра выстроилась в кольцо, в центр кольца несся звездолет. Не долетев до нас, он остановился. Теперь он неподвижно висел в космосе. Очевидно, пришел в точку равновесного времени – и это было как раз наше «сейчас».

Окружив незнакомца кольцом, мы по-прежнему видели его расплывчатым силуэтом и по-прежнему поисковые поля не могли оконтурить его. Время на нем, похоже, замедлилось, оно тоже тормозило свой бег – он уже не падал в наше время так стремительно.

И вдруг чужой корабль вырвался в пространство физически. На экранах вспыхнула реальная картина – телесный предмет, а не его диковинная тень. Звездолет напоминал улитку из тройного кольца спиралей: ни у нас, ни у галактов и демиургов не было и отдаленно похожей конструкции. Корабль, совершенно прозрачный, как будто и стенок у него не было, весь состоял из мерцающего газа, сжатого какими-то силами в трехэтажную спираль. Лишь на острие возвышался темный нарост, размером с наш корабельный зал – вероятно, командный пункт: в нем виднелись непрозрачные тела.

Впервые я увидел Эллона удивленным.

– Эли, – обратился он ко мне, забыв сказать традиционное «адмирал», – Эли, вы знаете, что это за форма? Она воспроизводит гравитационную улитку, при помощи которой я отшвырнул хищную планету!

Дракон был удивлен не меньше демиурга.

– Так красочно описанная тобой «проблема пинка в зад» получила, кажется, предметное оформление, – съязвил я. – Конструкция, которая сама себе наддает!

На сигналы звездолет не отзывался. Олег велел Осиме вести планетолет к чужому кораблю.