Кольцо с тремя амурами
Шрифт:
– Вот и прекрасно! Что же ты ему сказала? – спросил Михненков.
– Хватит! – Романцев обессиленно опустился на стул. – Перерыв двадцать минут!
Первым с репетиции вышел Сопелкин. За ним – Лена Свиридова.
Ирина подошла к окну, около которого стояла подруга, и окинула взглядом светящиеся окна гостиницы. В окне третьего этажа она увидела мужской силуэт. Заметив ее, мужчина быстро исчез.
Подхватив сумочку, Ирина выскочила за дверь и побежала в буфет. Купила пирожное и газировку. Выпила весь стакан, откусила бисквит и вышла в боковой кулуар. Там горели только пожарные
Ирина Маркелова прижалась к стене, а когда снова посмотрела в сторону лестницы, там уже никого не было. Она задержала дыхание, пытаясь унять грохотавшее в груди сердце, прошлась по коридору, а потом спустилась на первый этаж. Оказавшись у кабинета художественного руководителя Дома культуры, занесла руку, чтобы постучать, но передумала, резко открыла дверь и забежала внутрь.
– В чем дело? – Сопелкин сидел за столом и читал газету. – А, это ты… – Он поднялся, подошел к двери и запер ее. Выключил свет, потом обернулся к Ирине, с силой прижал к себе и впился губами в ее губы. Медленно перемещаясь, они рухнули на диван. Сопелкин стащил с Ирины кофточку, потом бюстгальтер, потом колготки и трусики…
В этот момент им было ни до чего. Комендант Дома культуры Елена Осиповна хорошо это видела сквозь замочную скважину. Свет уличных фонарей обеспечивал прекрасный обзор. Не дожидаясь финала, она прошла в свой кабинет и позвонила в опорный пункт участковому.
– Срочно приезжайте, у нас ЧП. Кто говорит? Комендант Дома культуры Елена Осиповна Королькова.
После этого она отправилась к вахтеру.
– Дайте запасной ключ от кабинета Сопелкина!
Вахтер беспрекословно выполнил ее приказание. Спустя пару минут к вахте подошел участковый с тремя дружинниками.
– Что случилось, Елена Осиповна?
– Идемте, – поджав губы, она зашагала к кабинету художественного руководителя. Когда подошла, вставила в скважину ключ и молниеносно провернула его. Распахнув дверь, тут же включила свет и воскликнула:
– Соблазнение несовершеннолетней!
Увидев расположившихся на диване, участковый снял фуражку и смущенно опустил глаза.
– Это не соблазнение. Это уже изнасилование.
Народные дружинники замерли в дверях и только вытягивали шеи, чтобы лучше все рассмотреть.
Глава 19. Он не всегда был таким
– Вы думаете, он всегда был таким – худым, крашеным, жалким?.. – спросила Ираида Ефимовна и вытерла слезы. – В сорок лет он был похож на Бельмондо.
– Бель… кто? – переспросила Дайнека.
– Жан-Поль Бельмондо – французский артист.
– Вы любили его?
– Мне было семнадцать.
– Ну и что?
– Это сейчас «ну и что». В то время все было иначе.
– Чем закончилась ваша история?
– Нам дали одеться и повели в опорный пункт. Хорошо помню, я ловила на себе взгляды дружинников, и они смотрели на меня словно на мясо. Допрашивали нас с Геннадием Петровичем в разных комнатах. Я умоляла не сообщать в школу, а им требовались подробности. Когда мы вышли из
– Но ведь и Сопелкина не посадили в тюрьму?
– Нет.
– Хочу спросить про мужчину в окне гостиницы. Кто он?
– Не знаю. – Гурина пожала плечами. – Когда шли репетиции, он всегда смотрел в наше окно.
– Может быть, его знала Свиридова?
– Она никогда не говорила об этом.
Дайнека активизировалась, эта тема интересовала ее больше всего.
– Вы были подругами?
– Тогда мне казалось, что да.
– А теперь?
– Алена была скрытной, особенно в последнее время.
– Вы говорили, что она рисовала мужской профиль и букву «О».
– Было такое. – Ираида Ефимовна улыбнулась, но тут же спросила: – Откуда вы знаете?
– Следователь сказал.
– Тот, что вел дело? – Она кивнула. – Помню его. Старательный.
– Старательный? К чему это вы?
– Мне казалось, он очень хотел найти Алену. Жаль, что не вышло.
– А с вами что было дальше?
– Ничего.
– Все успокоилось?
– Геннадию Петровичу пришлось заплатить высокую цену.
Дайнека задумалась, потом быстро спросила:
– Во сколько вас повели к участковому?
– В начале двенадцатого.
– Значит, в одиннадцать Сопелкин был у себя в кабинете…
– Со мной, – дополнила Гурина.
– … и он не мог видеть, как уезжала Свиридова.
– Не мог. – Ираида Ефимовна быстро перекрестилась. – Прости меня, Гена.
– Кто заставил его соврать? – спросила Дайнека.
Гурина грустно склонила голову.
– Он никогда не говорил мне об этом. Просто велел держать язык за зубами.
Дайнека вышла из дома Гуриной и села в машину. Вячеслав осторожно спросил:
– Ничего не случилось?
– Все очень хорошо, – ответила Дайнека.
Глава 20. В Доме культуры
В понедельник утром в фойе Дома культуры уже висел портрет завхоза Сопелкина. У портрета стояла ваза с цветами – кто-то из гардеробщиц принес сирень из своего сада.
Дайнека задержалась возле портрета, на котором Геннадию Петровичу было не более сорока. Когда-то он действительно был очень хорош собой.
Мария Егоровна тоже подошла и сердобольно заохала. Потом они вместе проследовали в костюмерную. Дайнека забрала свою сумку, которую оставила там в ночь убийства, а Мария Егоровна приступила к работе.
– Надолго тебе запомнится отчетный концерт, – заметила Валентина Михайловна. – Спасибо, что помогла. Без тебя я бы не справилась. Что теперь? Уезжаешь?
– Нет, что вы, – сказала Дайнека. – Еще побуду, еще отдохну.
– Ну, побудь, ну, отдохни… – закивала начальница.
Из костюмерной Дайнека пошла к выходу и, оказавшись за сценой возле запасника, поняла, что надо было выбрать другую дорогу. Покосившись на Аполлона, который все так же стоял у золоченого кресла, подумала, что он уже сыграл главную роль в трагедии, которая не снилась железноборским подмосткам.