Кольцо
Шрифт:
Она повернулась и стала пробираться к своему месту.
В это время появился и Свен: прогулка к туалету представляла собой целое путешествие. Он пропустил свару, но слышал по дороге какие-то крики.
— Что-то случилось?
— C Далласом проблемы. Небольшой бунт на корабле. Проклятье! Пора бы отсюда выбираться. А корни всё никак не утихнут! Хотя в последнее время всё же поспокойнее… Подождём ещё дня три.
Глава 8.
ВЕТЕР СТРАНСТВИЙ
Самый простой и быстрый способ попасть в Морию — скоростной поезд. Каких-то два часа — и на месте. Но Макс решил не упускать случая и на этот раз проехать на машине: никому из ребят не доводилось раньше бывать в Лесогорье, а на него стоило взглянуть.
Внедорожник Макс взял в прокате — старенький, но крепкий «Тир». Тани, увидев его, сначала было поморщила носик:
— Что за броневик! Мы что, на войну едем?
Макс расхохотался.
— Тани, птичка! Ты ничего не понимаешь в путешествиях. Какой смысл ехать в горы в какой-нибудь розовой коробочке с видиком, кондиционером и пуховой подвеской? То же самое, что сесть дома в кресло, уткнуться в ящик и пялиться в него полдня, посасывая сок через соломинку. А это, — он похлопал по чуть обшарпанному серо-зелёному крылу, — романтика на колёсах. — Крыло отозвалось глухим громыханием. — Я покажу вам леса, горы и небо! Вы почувствуете запах дороги, ветер странствий! Я тебя уверяю, ни в каком «эльморе» за миллион денег этого не почувствовать.
Тани скептически поджала губки: ну-ну. Пацаны же были в восторге: отсутствие кожи в салоне и жёсткий пластик их не трогали совершено. Зато брутальный вид, огромные колёса и шесть цилиндров под капотом внушали уважение.
Внутри всё оказалось не так плохо, как предполагала Тани. Салон был просторный и чистый. В общем-то, было не шумно и не тряско. Кондиционер, кстати, там был. И музыка тоже.
Хотели выехать пораньше, но получилось как обычно. Выбрались из города ближе к полудню, как следует подкрепившись и по дороге ещё заскочив за батарейками для видеокамеры Тани.
От Арнора до границы Лесогорья дорога не особо интересна. Собственно, это две дороги: старое шоссе и новая магистраль, приподнятая над землёй на огромных бетонных опорах. По шоссе ездят теперь по большей части грузовики: все шесть полос были забиты разноцветными фурами, цистернами и прочими могучими монстрами.
По магистрали же разрешено двигаться только пассажирскому транспорту. Обе дороги ровные и прямые до безобразия, почти без поворотов. Макс не любил такие:
— Такая дорога вселяет в водителя ощущение своей ненужности. Это вообще не дорога. Это заасфальтированное направление. Скучное, безликое и утомительное!
На границе располагался небольшой посёлок в два десятка домов. Когда-то здесь была таможня, но всё, что о ней напоминало, — это огромные заасфальтированные площадки-парковки, покрытые старым-престарым асфальтом, в трещинах которого давно росла трава, а местами и небольшие деревца. Пара магазинчиков, кафе, автомастерская
Попетляв по кольцам замысловатой развязки, они выехали на неширокую, но хорошую дорогу, прихотливо извивавшуюся среди зелёных холмов. Она то взбегала на возвышенности, то почему-то решала их обогнуть, то ныряла под пролёт скоростной магистрали, вплотную приближаясь к краю большого шоссе, то уклонялась в сторону, чтобы пробежать по берегу какого-нибудь озерка.
Покрытие было отличное: ровный серый асфальт, местами, вблизи поворотов, исчерченный чёрными следами шин.
— Это тоже дорога в Морию? — Элле с любопытством поглядывал по сторонам. — Она ведь раза в три длинней получится, чем вон та! — Он показал на магистраль, возвышающуюся вдалеке справа.
— Точно. Но когда по ней едешь, получаешь в миллион раз больше удовольствия. Между прочим, на этой трассе проводятся гонки — Большой приз Лесогорья.
— Что, вот прямо тут? — вклинился Дэн.
— Ну да. Только не на таких, конечно, машинах. — Макс похлопал по рулю.
— Круто!
Понемногу приближались к предгорьям Мглистого хребта, который поднимался серо-синей стеной на горизонте. Местность вокруг становилась всё живописнее: холмы, покрытые лесом, — всё выше, изредка попадающиеся речушки — всё мельче и быстрее. Кое-где к склонам холмов лепились маленькие белые домики с красными крышами — посёлки лесорубов и фермеров. Полей было немного, повсюду простирались леса — в основном или сосновые, или дубовые, лишь вдоль дороги и во всяких неудобьях росло разнолесье.
Берёзки местами склонялись своими кронами в сторону дороги, слева и справа, почти смыкаясь посередине, образуя бело-зелёный тоннель. Солнечные зайчики скакали по изумрудно-серебристой листве. Тани достала камеру и собралась снимать через окно, но Макс остановил её. Припарковавшись на обочине, он немного повозился с машиной, позвав на помощь парней. Крыша оказалась съёмной, и теперь закрыт был лишь багажник, а над головами остались только трубы каркаса. Макс ещё опустил боковые стёкла и дальше они поехали обдуваемые тёплым летним ветром, купаясь в солнечных лучах и густом хвойном запахе. Тани встала во весь рост и снимала дорогу, лес, небо, придерживаясь одной рукой за каркас крыши.
— Что — классно? — Макс лукаво глянул на Тани.
Та показала большой палец.
Дэн тоже стоял, раскинув руки в стороны. Элле высунул голову в окно и свесил руку, перебирая пальцами упругий набегающий воздух. Макс вёл машину не спеша, чтобы ребят не сдувало, тоже довольно щурясь, как кот на солнечной крыше.
— А почему тут берёзы так странно растут? Их специально сажали наклонно? — Элле смотрел вверх, в блистающую листву и синеющее среди ветвей небо.
— Это от снега. Здесь в предгорьях погода бывает переменчива. Иной раз Мглистый балуется: уже листья на деревьях, а тут вдруг снег. Влажный, тяжёлый, он ложится тоннами и гнёт деревья чуть не до земли. А они уже упругие — клонятся, но не ломаются. А потом так и остаются. А леса здесь, кстати, действительно — все посаженные.